Сходство реституции и виндикации. Виндикация или реституция? Истребование имущества из чужого незаконного владения или применение последствий недействительности сделки? Соотношение виндикации и реституции

В Российском гражданском праве под реституцией принято понимать общее последствие недействительности сделок. «При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности не предусмотрены законом» (п. 2 ст. 167 ГК РФ). Так определяет Гражданский кодекс Российской Федерации обязанности сторон недействительной сделки, осуществление которых получило в отечественной литературе и судебной практике название реституции. Согласно этому определению, если по недействительной сделке состоялась передача имущества (вещи), то у получателя (акципиента) уже в самый момент такой передачи возникает обязанность возвратить то же самое имущество другой стороне сделки (траденту). Это обусловлено тем, что у получателя в силу недействительности совершенной сделки не возникает и не может возникнуть права собственности или иного права титульного владения на предоставленное имущество, по крайней мере до тех пор, пока оно не утрачивает своих индивидуальных признаков Исключение составляет случай добросовестного приобретения вещи от неуправомоченного отчуждателя, предусмотренный статьей 302 ГК РФ.. Обязанность возвратить вещь продолжает существовать, если последняя сохраняется в натуре, находится во владении получателя и может быть идентифицирована. При отсутствии же этих условий данная обязанность заменяется другой - обязанностью возместить стоимость полученного по сделке в деньгах. Таким образом, требование стороны недействительной сделки о возврате переданного по такой сделке имущества в натуре, или, другими словами, реституция владения От лат. restitutio -- восстановление, возобновление; в нашем случае -- восстановление владения., является не чем иным, как истребованием вещи из незаконного владения получателя. В этом реституция владения обнаруживает явные черты сходства с виндикацией, которая, как известно, также представляет собой истребование имущества из чужого незаконного владения. Как же, в таком случае, соотносятся рассматриваемые средства защиты?В настоящее время наблюдается устойчивая тенденция как в цивилистической доктрине, так и в судебной практике строго отграничивать иски о применении последствий недействительности сделок, в частности о реституции владения, от виндикационных требований. Так, в одном из дел, рассмотренных Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации, истец требовал вернуть имущество, переданное по недействительной сделке купли-продажи ответчику, из незаконного владения последнего. Суд первой инстанции иск удовлетворил, сославшись на нормы ГК РФ о виндикации (ст. 301). Отменяя это решение, Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации указал, что в данном случае возврат имущества мог быть осуществлен лишь в порядке применения последствий недействительности сделки, то есть на основании статьи 167 ГК РФ, а не путем виндикации Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.10.2000 № 2868/00 // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С. 26-28. Научно-консультативнымсоветомприФедеральном арбитражном суде Северо-Западного округа (далее - НКС при ФАС СЗО) даже было принято специальное заключение, содержащее разъяснения общего характера об основаниях разграничения реституции и виндикации Заключение Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Северо-Западного округа от 18.12.98 № 3 «В связи с обзором арбитражной практики по соотношению исков об истребовании имущества (виндикационных исков) и исков о при менении последствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества» // Справочно-правовая система «Кодекс». Попытки провести черты различия между указанными мерами защиты, хотя далеко не всегда успешные, предпринимаются и в научной литературе. Очевидно, стремление цивилистов найти для реституции свою собственную «нишу», теоретически обосновать ее самостоятельность в системе гражданско-правовых охранительных мер. Прежде всего, говоря о применении реституции, не следует отождествлять эту меру с судебным признанием сделки недействительной. Последнее представляет собой либо решение о признании (установительное судебное решение), если речь идет о ничтожной сделке, либо преобразовательное (конститутивное) решение, если имеется в виду сделка оспоримая. Там же классифицируются и соответствующие этим решениям иски. Гурвич М.А. Судебное решение. Теоретические проблемы. М., 1976. С. 31-42; Он же. Учение об иске (состав, виды). М., 1981. С. 11-39; Крашенинников Е.А. К теории права на иск. Ярославль, 1995. С. 36-58; Осокина Г.Л. Иск (теория и практика). М.: Городец, 2000. С. 81; Тузов Д. О. Иски, связанные с недействительностью сделок: Теоретический очерк. Томск: Пеленг, 1998. Установительное судебное решение лишь констатирует факт недействительности сделки, имевший место до и независимо от судебного процесса. Напротив, оспоримая сделка, которая до этого существовала как юридический факт и порождала обусловленные ею правовые последствия, в силу вынесения конститутивного (преобразовательного) судебного решения именно прекращает свое юридическое бытие, аннулируется. Такое решение уничтожает оспоримую сделку. Названные судебные акты для своей реализации не требуют исполнительного производства; последнее может иметь здесь место лишь в части распределения судебных расходов. Решение же о применеии реституции, напротив, предполагает необходимость его исполнения, без которого оно не достигает своей цели. Поэтому реституция производится только на основании иска и судебного решения о присуждении, именуемых иногда исполнительными. Посредством этих процессуальных инструментов и осуществляется охранительное притязание участника недействительной сделки о возврате переданного по такой сделке имущества. Конечно, чаще всего требования о признании сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности в виде реституции заявляются истцами одновременно и рассматриваются судом в рамках одного процесса. Однако это отнюдь не исключает возможности их самостоятельного предъявления и разрешения судом, равно как и необходимости четкого разграничения в пределах одного иска в качестве самостоятельных, хотя и взаимосвязанных исковых. Надо сказать, что данный вывод находит свое подтверждение и в практике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Например, в Президиум ВАС был принесен протест, в котором предлагалось прекратить производство по делу о признании сделки недействительной ввиду того, что уже имеется вступившее в законную силу решение суда об отказе в удовлетворении иска о применении последствий недействительности той же сделки, вынесенное по спору между теми же лицами. Президиум обоснованно признал протест в данной части не подлежащим удовлетворению, мотивировав это тем, что указанные исковые требования не являются тождественными Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.08.2000 № 3015/00 // Справочно-правовая система «КонсультантПлюс». В двух других случаях Президиум отменил решение по иску о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности, в том числе в связи с тем, что суд первой инстанции ограничился рассмотрением только первого из заявленных истцом требований и оставил без внимания другое - о применении последствий недействительности сделки Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: от 23.08.2000 № 7464/99 // Вестник ВАС РФ. 2000. № П. С. 26-27; от 14.11.2000 № 5824/99 // Вестник ВАС РФ. 2001. № 1. С. 22-25.. Тем самым Президиум признал относительную самостоятельность данных исковых требований. К сожалению, в литературе требования о признании сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности зачастую смешиваются, что существенно затрудняет и решение вопроса о соотношении реституции владения с виндикацией. О. С. Иоффе, например, видел разницу между реституцией и виндикацией в том, что «возврат имущества, переданного по… недействительному договору, осуществляется вследствие признания договора недействительным, а не на основе особого виндикационного иска». Между тем признание сделки недействительной, как уже было отмечено, не тождественно судебному акту о возврате предоставленного по такой сделке имущества, поскольку не является решением о присуждении и не имеет исполнительной силы. Возврат имущества (реституция) осуществляется путем самостоятельного притязания (хотя, возможно, в одном процессе с требованием о признании сделки недействительной), материально-правовую природу которого и предстоит установить. Общепринято считать, что виндикационный иск является способом защиты права собственности или иного права титульного владения. Следовательно, обладателем активной легитимации (истцом) по данному иску может выступать любой субъект, имеющий правомочие владения вещью (собственник, субъект ограниченного вещного права, арендатор, хранитель и т. п.). Виндикационный иск, таким образом, представляет собой внедоговорное требование собственника (иного титульного владельца) о возврате имущества из чужого незаконного владения. Обладает ли теми же признаками реституционное притязание?Из содержания п. 2 ст. 167 ГК РФ прямо не следует, что возможность применения реституции в отношении сторон недействительной сделки каким-либо образом связана с вопросом о правах на переданное по такой сделке имущество. Г. Н. Амфитеатров отмечает, что обладателем активной легитимации по реституционному иску может быть и лицо, не являющееся собственником переданной по недействительной сделке вещи Амфитеатров Г. Н. Войнам вопросы виндикации//Учен. зап. ВИЮН. Вып. II I. M.: Гос-юриздат, 5945. С. 50-51. "" Скловский К. Защита владения, полученного по недействительной сделке // Хозяйство и право. 1998. № 12. С. 35.. Имущество возвращается сторонам недействительной сделки, только в силу того, что оно было ранее ими же передано, но никак не потому, что стороны имеют на него какое-либо право. С этой точки зрения соотношение виндикации и реституции можно было бы определить как соотношение петиторного и посессорного средств защиты. Первое основывается на субъективном праве, защищает право и требует доказывания права. Второе вытекает из факта владения вещью как такового, защищает это фактическое владение и не допускает не только доказывания, но даже и ссылок на право ни при обосновании иска, ни в возражениях против него. Такое толкование пункта 2 ст. 167 ГК РФ, обосновывающее возможность использования реституции не только собственником или иным титульным владельцем, но и лицом, никаких прав на переданную по недействительной сделке вещь не имеющим, не было воспринято судебно-арбитражной практикой. В этом отношении интерес представляют несколько дел, рассмотренных Президиумом. По одному из дел основанием для отмены судебного акта послужило то обстоятельство, что, принимая решение о возвращении в порядке реституции здания, переданного истцом ответчику по недействительной сделке, суд не установил, был ли истец собственником этого объекта Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18.02.97 № 3527/96 // Вестник ВАС РФ. 1997.№5. С. 113.. Существующую тенденцию в практике рассмотрения арбитражными судами дел о реституции можно проиллюстрировать и другими примерами Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 21.10.93 № 24 // Вестник ВАС РФ. 1994. № 2. С. 35-37; Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.04.97 № 5207/96 // Вестник ВАС РФ. 1997. № 7. С. 79-80. Кроме того, в упоминавшемся уже заключении НКС при ФАС СЗО от 18. 12. 98 № 3 прямо говорится, что «иски о применении последствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества являются гражданско-правовыми средствамизащиты интересов собственника и титульных владельцев». Изложенная позиция арбитражных судовпредставляется совершенно правильной и должна быть отражена в руководящих разъяснениях высших судебных органов, имеющих общий характер. Понимание же реституции владения как посессорного средства защиты, основанное на буквальном толковании пункта 2 ст. 167 ГК РФ и допускающее возможность использования этого средства в интересах незаконного владельца, не только не соответствует смыслу гражданского законодательства, но и неприемлемо теоретически. Различие между реституцией владения и виндикацией иногда проводят по основаниям возникновения соответствующих притязаний. Если основанием виндикационного иска, писал Д. М. Генкин, является незаконное завладение имуществом, то «в случаях реституции по сделкам, являющимся недействительными, отношения между сторонами складываются иначе: здесь нет незаконного завладения имуществом, имущество перешло в силу сделки» ГёнкинД.М. Право собственности в СССР. - М.: Госюриздат, 1961. - С. 193, 202.. Говоря о «незаконном завладении» имуществом как отличительном признаке основания возникновения виндикационного притязания, Д. М. Генкин, по всей видимости, имел в виду, что собственник в этом случае утрачивает владение вещью помимо своей воли. Аналогичный подход к решению вопроса о соотношении реституции владения и виндикации можно встретить и в заключении ИКС при ФАС СЗО. Виндикационный иск, говорится в заключении, подлежит применению в случае, когда вещь находится непосредственно у лица, завладевшего ею путем противозаконных действий помимо воли собственника (титульного владельца), или у лица, к которому вещь поступила вследствие последующего ее отчуждения. Когда же вещь выбыла из владения собственника (титульного владельца) по недействительной сделке, для ее возврата, по мнению авторов заключения, должен применяться иск «из недействительности сделки», независимо от того, сохранилось ли у другой стороны спорное имущество. Если вещь сохранилась в натуре, интересы собственника (титульного владельца) будут защищены на основании п. 2 ст. 67 ГК РФ путем возврата вещи его контрагентом; если не сохранилась - путем возмещения ее стоимости. Таким образом, для отграничения реституции владения от виндикации здесь также использован критерий воли: если лицо само передало вещь по недействительной сделке (то есть утратило ее по собственной воле), то для истребования этой вещи применяется реституция, если же оно лишилось владения вопреки своему желанию, например, потеряло вещь или последняя была похищена, имущество под лежит возврату путем виндикационного иска. И только при условии, что имущество выбыло из владения собственника (титульного владельца) в результате недействительной сделки с пороком воли, в которой он выступал в качестве стороны, а затем было приобретено третьим лицом, истец, как указано в заключении, может обратиться или с иском «из недействительности сделки» к своему контрагенту, или с виндикационным иском к приобретателю вещи. Реституция владения, как и виндикация, требует судебного установления прав стороны недействительной сделки на истребуемое в ее пользу имущество. Иногда полагают, что в случае предъявления виндикационного иска не требуется решать вопрос о действительности или недействительности той сделки, на которой ответчик основывает свое владение. Поскольку виндикационный иск носит вещный характер, писал Г. Н. Амфитеатров, «истец должен доказать здесь не то, что чужое владение незаконно, а то, что он - собственник, то есть что утраченное им владение правомерно. Входить же в оценку той сделки, в результате которой спорная вещь оказалась в чужом владении, он не обязан. Сообразно этому ответчик должен доказать здесь не то, законна ли сделка. . . а то, является ли он добросовестным приобретателем…» Амфитеатров Г.Н. Иски собственников о возврате принадлежащего им имущества. М.:Юриздат, С. 11.. С такими подходами согласиться трудно. В виндикационном процессе истец должен доказать свое право собственности не только в прошлом, но и в настоящем. Поэтому, если ответчик по виндикационному иску ссылается в обоснование законности своего владения на сделку, по которой это владение было им получено, виндиканту неминуемо придется доказывать недействительность такой сделки. С другой стороны, если сделка, на основании которой вещь находится у ответчика, является действительной, последнему, вопреки мнению Г. Н. Амфитеатрова, вовсе незачем ссылаться на свою добросовестность, ибо его владение имеет законное основание - сделку. Иск о реституции точно так же, как и виндикационный, направлен на истребование имущества из чужого незаконного владения. Его особенность состоит лишь в том, что само незаконное владение всегда возникает здесь вследствие исполнения недействительной сделки. Иными словами, недействительность сделки необходимо входит в предмет доказывания по реституционному иску в качестве своеобразного «отрицательного факта», обосновывающего сохранение за истцом права собственности (иного права) на вещь, несмотря на отчуждение последней ответчику43. Итак, владение, полученное по недействительной сделке, является частным случаем незаконного (беститульного) владения, а в качестве основания как виндикационного, так и реституционного притязания следует рассматривать возникновение такого владения на стороне ответчика. Как было сказано ранее, реституция владения и виндикция имеют один и тот же объект: они направлены на защиту права собственности или иного права, в содержание которого входит правомочие владения вещью. При этом виндикационный иск традиционно считается вещным иском, ибо может быть обращен против всякого, у кого без законных оснований находится вещь. В этом абсолютном характере виндикции иногда также усматривают отличие от реституции владения. Ровный В.В. Эвикция: проблемы конкуренции исков и права собственности//Правоведение. 2000. № 5. С. 129-130; Игнатенко В.Н. Реализация обязательств из неосновательного обогащения//Правоведение. 2001. № 2. С. 92 Все изложенное позволяет прийти к следующему выводу. Реституция владения не имеет той специфики, которая могла бы стать достаточным основанием для отграничения этой меры от виндикции. Выделяясь лишь некоторой особенностью субъектного состава (ее субъектами являются стороны недействительной сделки), реституция владения по своей правовой природе есть не что иное, как разновидность виндикации, частный случай ее применения. B.C. Ем (см.: Гражданское право: Учеб.: В 2 т. Т. II. Полутом 2/Отв. Ред. проф. Е.А. Суханов. 2-е изд., перераб. и дополн. М.: БЕК, 2000.С.459).Таким образом, положения о реституции не должны применяться изолированно, в отрыве от других норм ГК РФ. Подтверждением этому может служить достаточно известная проблема защиты лица, добросовестно приобретшего имущество от неуправомоченного отчуждателя. Вопрос о том, следует ли при применении реституции учитывать добросовестность такого лица, одно время считался спорным. Дело в том, что добросовестный приобретатель в силу ст. 302 ГК РФ защищен, при наличии определенных условий, от виндикационного иска собственника. А следуя буквальному толкованию пункта 2. ст. 167 ГК РФ, для удовлетворения реституционного иска добросовестность приобретателя значения не имеет. Однако, Конституционный суд в своем постановлении № 6-П, постановил, что положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, поскольку данные положения не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом. Постановление Конституционного суда от 21 апреля 2003 г. N 6-П По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 ст.167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М.Мариничевой, А.В.Немировской, З.А.Скляновой.Итак, истребование имущества, поступившего в незаконное владение ответчика в результате недействительной сделки (реституция владения), представляет собой лишь частный случай виндикации, причем независимо от того, кому предъявляется иск -контрагенту по недействительной сделке или третьему лицу. Значение этого вывода отнюдь не ограничивается целями теоретической классификации исков. Легко заметить, что само отрицание отдельными авторами петиторного характера реституции, необходимости учета момента добросовестности при ее применении и т. д. стало возможным именно благодаря утвердившемуся в отечественной теории неверному представлению о реституции как о совершенно самостоятельном притязании, особом охранительном средстве, отличном от виндикации и иных мер защиты.

Что такое виндикация в гражданском праве?

Виндикация в гражданском праве — способ защиты права собственности, при котором надлежащий собственник может истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. В настоящей статье мы рассмотрим основные особенности виндикационных исков с учетом не только теории, но и сложившейся судебной практики.

Виндикация в ГК РФ и римском праве

Виндикационный иск выступает одной из разновидностей исков, сформировавшихся еще в римском праве. Его предназначение — защитить право собственности. Требования в его рамках направлены на возврат имущества надлежащего собственника из чужого незаконного владения.

Римское право допускало истребование такого имущества как у недобросовестного владельца (например, который завладел им посредством хищения), так и у добросовестного (например, который купил имущество, полагая, что совершает сделку с его законным собственником).

Аналогичная норма закреплена и в Гражданском кодексе РФ (ст. 302). Так, собственник может истребовать у добросовестного владельца имущество:

• если оно было приобретено последним за плату, а до этого выбыло из владения законного собственника вопреки его воле (например, было похищено или утеряно);
• если оно перешло к добросовестному приобретателю безвозмездно.

ВАЖНО! Приобретатель не признается приобретшим имущество на безвозмездной основе, если 2-я сторона сделки не получила полную плату за отчуждение спорного имущества к моменту, когда приобретателю стало (или должно было стать) известно о противозаконности отчуждения (абз. 2 п. 37 постановления Пленума ВС РФ, ВАС РФ от 29.04.2010 № 10/22, далее — ППВС № 10/22).

Кто является субъектом права на виндикацию и что входит в предмет доказывания по виндикационному иску

Как указывалось выше, правом подачи названного иска обладает собственник спорного имущества (ст. 301 ГК РФ) либо иной его титульный владелец (ст. 305 ГК РФ).

Субъект, направляющий в судебный орган такой иск, должен доказать свои права на спорный объект (п. 36 ППВС № 10/22).

С 01.01.2017 для удостоверения права собственности на объект недвижимого имущества должна быть представлена выписка из Единого госреестра недвижимости (п. 1 ст. 28 закона «О госрегистрации недвижимости» от 13.07.2015 № 218-ФЗ), кроме случаев, регламентированных законом (см. ст. 69 закона № 281-ФЗ).

Право собственности на движимое имущество может быть подтверждено любым способом, регламентированным законом (например, представлением договора купли-продажи, по которому нынешний законный собственник приобрел имущество у предыдущего, и т. д.).

В предмет доказывания по такому иску включена следующая совокупность фактов:

• Существование у истца вещного права (титула) на спорное имущество, наделенное индивидуально-определенными характеристиками. Надо учесть, что если будет выяснено, что право истца возникло на основании ничтожной сделки (при отсутствии прочих оснований для возникновения права), то судебный орган откажет в удовлетворении виндикационных требований (п. 40 ППВС № 10/22).
• Факт владения ответчиком данным имуществом без надлежащего юридического основания. В т. ч. между сторонами не должно быть договорных отношений в связи с отчуждением спорного имущества, или отношений, связанных с последствиями квалификации сделки как недействительной.

Итогом отсутствия или недоказанности одного из названных фактов станет отказ в удовлетворении иска (см. решение АС Самарской обл. от 18.06.2015 по делу № А55-2001/2015).

Кому принадлежит право на виндикацию акций

Акция является эмиссионной именной ценной бумагой (абз. 5 ст. 2 закона «О рынке ценных бумаг» от 22.04.1996 № 39-ФЗ). Именные ценные бумаги по общему правилу могут быть выпущены только в бездокументарной форме (п. 1 ст. 16 закона № 39-ФЗ) и отнесены законом к объектам вещных прав (ст. 128 ГК РФ).

В случае противозаконного перевода ценных бумаг со счета правообладателя последний может требовать виндикации, которая может выражаться в виде (ст. 149.3 ГК РФ):

• возврата аналогичного количества ценных бумаг от субъекта, на счет которого было осуществлено зачисление акций;
• передачи ценных бумаг, в которые была произведена конвертация незаконно списанных со счета акций;
• компенсации расходов на приобретение аналогичных акций или всех необходимых для этого расходов от лица, ответственного за понесение правообладателем акций данных расходов в ситуации, когда такие ценные бумаги можно купить на торгах.

Какие вещи подлежат виндикации, а какие не могут быть истребованы в виндикации

Для того чтобы имущество могло быть истребовано по виндикационному иску, в отношении него должна быть установлена следующая совокупность факторов:

• Такое имущество обладает индивидуально-определенными признаками, а если имущество имеет родовые признаки, оно должно быть индивидуализировано (например, постановление 11-го ААС от 11.06.2015 по делу № А55-14433/2014).
• Имущество находится физически во владении у другого лица (п. 32 ППВС № 10/22);
• Истец доказал свое право собственности на спорный объект с помощью регламентированных законом способов (см. п. 36 ППВС № 10/22).
• Истец доказал, что такая вещь выбыла из его владения против его воли, в ситуации, когда спорное имущество было на возмездной основе приобретено добросовестным приобретателем. Если же сделка между недобросовестным отчуждателем и добросовестным приобретателем была безвозмездной, законный собственник может представить виндикационный иск в любом случае.
• Между собственником вещи и ее приобретателем отсутствуют договорные отношения (в т. ч. признанные недействительными).

В принципе не могут быть истребованы в рамках рассматриваемого вида исков деньги и ценные бумаги на предъявителя (п. 3 ст. 302 ГК РФ).

Чем отличаются виндикация и реституция (соотношение виндикации и реституции)

Виндикативный иск и иск о реституции имеют разную юридическую природу и субъектный состав:

• Виндикация — это истребование имущества из чужого незаконного владения и форма защиты права собственности. Если имущество приобреталось не конкретно у его собственника, а у субъекта, у которого не было правомочий на его отчуждение, то речь идет о виндикации. В этом случае законный собственник может представить в суд иск об истребовании имущества у нынешнего владельца (см. постановление КС РФ от 21.04.2003 № 6-П).
• Реституция — это восстановление положения сторон, которое существовало до момента заключения ими недействительной сделки, и одно из последствий недействительности сделки (п. 2 ст. 167 ГК РФ). Если сторона требует возврата имущества в связи с тем, что сделка была признана недействительной, иск будет включать требования о реституции. Квалифицирующим признаком будет наличие между сторонами договорных отношений, в т. ч. и недействительных (см. п. 34 ППВС № 10/22, постановление АС Восточно-Сибирского округа от 17.02.2015 по делу № А33-23626/2013).

Юридическая природа таких способов защиты прав, как признание сделки недействительной и виндикация, исключает их одновременное использование (например, решение Октябрьского райсуда г. Саранска Респ. Мордовия от 29.09.2015 по делу № 2-3099/2015).

Также если сторона спорной сделки требует применить последствия ее недействительности, то положения п. 1 ст. 302 ГК РФ одновременно с этим использованы быть не могут (информационное письмо президиума ВАС РФ от 13.11.2008 № 126).

Итак, виндикация — истребование имущества (как движимого, так и недвижимого) из чужого незаконного владения. Субъектом, правомочным на представление исков с подобными требованиями, выступает его собственник или иной титульный владелец.

А. продал не принадлежащее ему имущество Б., который не знал и не мог знать об отсутствии права А. на отчуждение данного имущества. Собственник В. обращается в суд с требованием «вернуть» ему его имущество. Данный случай не является столь редким в судебной практике. Вместе с тем, применение судами на практике норм права при разрешении подобных споров иногда вызывает недоумение.

Так, по одному из дел, Первомайский районный суд г. Омска 7 ноября 2007г вынес решение о признании всех сделок по отчуждению спорного жилого помещения недействительными, признании недействительной государственной регистрации и записи в ЕГРП о праве собственности приобретателя, выселении приобретателя, взыскании с продавца в пользу приобретателя убытков.

А произошло вот что. П. выдал доверенность на отчуждение своего жилого помещения К. Последний квартиру П. продал А. Е., та, в свою очередь, продала квартиру З. Г. Впоследствии, П. решением суда был признан недееспособным. Рассматривая иск о признании сделок недействительными и применении последствий недействительности сделок, суд пришел к выводу о том, что П. в момент выдачи доверенности не был способен понимать значение своих действий и руководить ими (сделка П. с пороком воли, что в судебной практике приравнивается к понятию «помимо воли», т.е. к отсутствию воли на совершение сделки), вынес вышеуказанное решение.

• Риски покупателя квартиры, недвижимости. Дееспособность продавца

Не берусь судить об обоснованности вывода суда о недобросовестности приобретателя и о признании собственника не способным понимать значение своих действий… хотелось бы обратить внимание на другое.

Понятно, что и реституция и виндикация имеет схожие цели, а именно возврат утраченного имущества , однако схожесть на этом, пожалуй, и заканчивается. Особенно стоит обратить внимание на разные позиции ответчиков. При реституции, требование о возврате полученного имущества по недействительной сделке повлечет возврат встречного предоставления за полученное имущество. При виндикации же, ввиду отсутствия обязательственных отношений между истцом и ответчиком, последний, не может заявлять какие-то требования к виндиканту.

К сожалению, не всегда суды находят возможным проводить четкую грань между вещными и обязательственными правоотношениями и соответствующими способами защиты права. Конкуренции реституции и виндикации нет и быть не может, что отметил также и Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 21 апреля 2003 года № 6-П, указав следующее:

Предметом настоящего иска является истребование квартиры от Ч., и поэтому спорная вещь может быть отобрана у приобретателя при наличии условий, предусмотренных ст. 302 ГК РФ.

Отказ в признании недействительной оспоримой сделки означает, что приобретатель по такой сделке (при отсутствии обстоятельств для признания ее ничтожной) является лицом, уполномоченным на последующее отчуждение приобретенной в собственность вещи, что исключает истребование имущества в порядке ст. ст. 301 , 302 ГК РФ .

Как видно, и в данном случае надзорная инстанция, руководствуясь «целями» истца, сама определила за него и предмет и основание иска

Виндикация и реституция. Судебная практика в извлечениях

Определение Конституционного Суда РФ от 20 февраля 2007 г. N 112-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Жируговой Елены Александровны, Чулкова Максима Александровича и Чулковой Надежды Михайловны на нарушение их конституционных прав пунктом 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации":

Как указано в Постановлении Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 года N 6-П и иных его решениях, приобретение по возмездному договору имущества у лица, которое не имело права его отчуждать, дает собственнику право обратиться в суд в порядке статьи 302 ГК Российской Федерациис иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество (виндикационный иск); возврат собственнику квартиры, выбывшей из его владения помимо его воли, на основании статьи 302 ГК Российской Федерации не может рассматриваться как нарушение конституционных прав добросовестного приобретателя.

Следовательно, нельзя утверждать, что применением в конкретном деле заявителей оспариваемого ими законоположения были нарушены их конституционные права, перечисленные в жалобе. При этом, как указал суд первой инстанции, заявители не лишены возможности использовать другие способы защиты своих прав на основании статьи 12 ГК Российской Федерации.

Определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2006 г. N 634-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Сагайдачной Веры Константиновны на нарушение конституционных прав гражданки Чияновой Татьяны Михайловны положениями пункта 1 и 2 статьи 167 и статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации":

Закрепленные в статье 167 ГК Российской Федерации общие положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке, - по их конституционно-правовому смыслу в нормативном единстве со статьями 166 и 302 ГК Российской Федерации - не могут распространяться на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом. По смыслу же статьи 302 ГК Российском Федерации суд должен установить, что имущество выбыло из владения собственника или из владения лица, которому оно было передано собственником во владение, помимо их воли в силу перечисленных в указанной статье обстоятельств, а также то, что приобретатель приобрел имущество возмездно, не знал и не мог знать о приобретении этого имущества у лица, не имевшего права на его отчуждение; при этом приобретатель не может быть признан добросовестным, если к моменту совершения возмездной сделки в отношении спорного имущества имелись притязания третьих лиц, о которых ему было известно, и если такие притязания впоследствии признаны в установленном порядке правомерными. Кроме того, по общему правилу, применение последствий недействительности сделки в форме двусторонней реституции не ставится в зависимость от добросовестности сторон.

Определение Конституционного Суда РФ от 25 марта 2004 г. N 98-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Белоусовой Аси Алексеевны на нарушение ее конституционных прав пунктами 1 и 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации":

Согласно правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 21 апреля 2003 года, в случае, когда по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, и при разрешении данного спора судом будет установлено, что покупатель является добросовестным приобретателем, собственник вправе обратиться в суд в порядке статьи 302 ГК Российской Федерации с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество (виндикационный иск), а в удовлетворении его исковых требований в порядке статьи 167 ГК Российской Федерации должно быть отказано.

Этот вывод Конституционного Суда Российской Федерации в силу статей 15 (часть 2), 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2) и 55 (части 1 и 3) Конституции Российской Федерации и общеправового принципа справедливости направлен на обеспечение защиты не только права собственности, но и иных вещных прав, а также прав и обязанностей сторон в договоре на основе соразмерности и пропорциональности в целях обеспечения баланса прав и законных интересов всех участников гражданского оборота - собственников, сторон в договоре, третьих лиц. В то же время он не может рассматриваться как ограничивающий право на защиту права собственности путем применения нормы о последствиях недействительности первоначальной сделки по отчуждению принадлежащего собственнику имущества лицом, выступающим под видом собственника, в нарушение действительной воли последнего.

Как усматривается из материалов дела, Я., поддержав заявленные прокурором в его интересах требования, предъявил самостоятельный иск об истребовании квартиры, восстановлении права собственности на квартиру, которая выбыла из его владения помимо его воли по вине ответчиков М. и Ц., заключивших сделку по поддельной доверенности, в связи с чем все последующие договоры должны быть признаны недействительными, а последний покупатель Д.З. подлежит выселению из квартиры со всеми членами семьи и снятию с регистрационного учета.

Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 24 октября 2006 г. N 4-В06-25:

ЗАО "Комфорт" заявлен иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения, сносе самовольно возведенных строений, выселении, проверка соблюдения Л.Д.А. условий заключенного договора аренды предметом данного спора не являлась. Не соблюдение условий договора аренды в соответствии с п. 3 статьи 615 Гражданского кодекса Российской Федерации предоставляет арендодателю право потребовать расторжение договора и возмещение убытков, а не истребовать имущество из чужого незаконного владения, выселении, сносе возведенных строений.

Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за второй квартал 2006 года:

То обстоятельство, что лицо, приобретшее автомобиль с "перебитыми" номерами, при заключении договора купли-продажи автомобиля не знало о "перебитых" номерах, может быть основанием для отказа в возбуждении уголовного дела по ст. 326 УК РФ в отношении только этого лица, но не по факту данного деяния, содержащего признаки преступления. Такой отказ в возбуждении дела не является основанием для регистрации автомобиля с "перебитыми" номерами, являющегося, по существу, предметом преступления.

Нормы ст. 302 ГК РФ о добросовестном приобретателе в данном случае неприменимы, поскольку право на автомобиль никем не оспаривается. Названная статья регулирует отношения между собственником имущества и его приобретателем, органы ГИБДД участником данных правоотношений не являются.

Следовательно, обстоятельства, свидетельствующие о добросовестности приобретения имущества, в данном случае правового значения не имеют и не влияют на оценку оспариваемых действий (бездействия) должностных лиц органов ГИБДД.

Что касается вопроса о добросовестном приобретателе, то в данном конкретном случае он не имеет правового значения, так как суд первой инстанции установил, что К. приобрела квартиру у лиц, которые имели право на ее отчуждение, о чем приобретатель знала и не могла не знать.

Правовые нормы, содержащиеся в статьях 301, 302 ГК РФ, регулируют правоотношения, связанные с истребованием собственником имущества из чужого незаконного владения, в том числе и от добросовестного приобретателя, и к возникшим по данному делу правоотношениям применены быть не могут. Исходя из толкования статей 166 , 167 ГК РФ добросовестное приобретение в смысле статьи 302 ГК РФ возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника этого имущества.

А. была введена в заблуждение действиями Чолояна Д.Э., которые в приговоре квалифицированы как мошенничество и подделка документов с последующим их использованием.

Заблуждение у А. возникло относительно природы сделки. А. имела намерение совершить сделку "по обмену ее квартиры через куплю-продажу", тогда как в действительности совершила сделку без таких последствий. А. осталась без какой-либо жилой площади для постоянного проживания, не получив платы за проданную квартиру.

Неосведомленность А. о намерениях Чолояна Д.Э. не выполнять взятых на себя обязательств по обмену квартиры и его мошеннических в отношении нее действий установлена вступившим в законную силу приговором суда, который об этих обстоятельствах имеет преюдициальное значение при разрешении данного спора.

При таком положении суд пришел к обоснованному выводу об удовлетворении исковых требований А. о признании оспариваемых сделок недействительными и восстановлении А. в правах собственника.

Довод Г. о том, что у него как у добросовестного приобретателя не может быть истребовано спорное имущество, исследовался судебными инстанциями и правильно признан необоснованным.

Материалы дела свидетельствуют о том, что А. лишилась имущества фактически помимо своей воли, поэтому возврат А. этого имущества является законным способом (статья 302 ГК РФ) защиты ее нарушенного права собственности.

Удовлетворяя заявленные прокурором в интересах несовершеннолетнего К. требования, суд, руководствуясь ст. 302 ГК РФ , исходил из того, что ответчица Т. при совершении сделки купли-продажи действовала добросовестно, но поскольку имущество выбыло из обладания собственника помимо его воли, ввиду того, что Т. предоставила в орган опеки и попечительства недостоверные сведения, а тот в свою очередь их не проверил, т.е. не в полной мере защитил интересы несовершеннолетнего, спорная квартира подлежит возврату.

Принимая во внимание, что оформление и заключение сделки купли-продажи принадлежащей несовершеннолетнему квартиры осуществлялось законным представителем несовершеннолетнего после получения согласия органа опеки и попечительства, т.е. теми, кому в силу закона предоставлено право действовать от имени несовершеннолетнего и соблюдать его интересы, вывод суда о том, что квартира выбыла из обладания собственника К. помимо его воли, противоречит нормам ст. 302 ГК РФ.

При таких обстоятельствах ответственность за недобросовестное выполнение предоставленных законом обязанностей и восстановление нарушенных прав несовершеннолетнего ребенка одним из способов, предусмотренных ст. 12 ГК РФ, лежит на законном представителе несовершеннолетнего и органе опеки и попечительства.

Принимая во внимание, что по смыслу ст. 302 ГК РФ виндикация допускается только в случае, если имущество выбыло помимо воли собственника, вывод суда об истребовании из владения и прекращении права собственности на приобретенную квартиру добросовестного приобретателя - Ж., противоречит указанным положениям закона.

По смыслу ст. 302 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестный приобретатель - это всегда владелец истребуемого имущества, сохранение имущества во владении собственника либо иного законного владельца исключает как само приобретение, так и его добросовестность.

Поэтому до установления судом юридически значимого обстоятельства - владения спорным имуществом ответчиком О. - признание ее добросовестным приобретателем являлось преждевременным.

Информационный бюллетень кассационной и надзорной практики по гражданским делам Архангельского областного суда за первый квартал 2005 года:

Поскольку, как установил суд, Д. не совершал действий по распоряжению своим имуществом, в частности, не выдавал доверенность на право продажи принадлежащей ему квартиры, следовательно, спорное имущество (квартира) выбыла из его владения помимо его воли на основании ничтожных сделок и его право подлежит восстановлению.

Судебная коллегия отметила, что в качестве применения последствий ничтожности сделок резолютивную часть решения необходимо дополнить указанием, что принятое судом решение является основанием для прекращения в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним записей о регистрации прав и сделок, связанных с отчуждением и приобретением спорной квартиры, и основанием для восстановления ранее существовавшей записи о праве собственности Д. на указанную квартиру в государственном учреждении "Бюро технической инвентаризации Архангельской области" г. Котласа в реестровой книге за соответствующим номером

Информационный бюллетень кассационной и надзорной практики по гражданским делам Архангельского областного суда за 3 квартал 2003 года:

Согласно ГК РФ лицо, полагающее, что его вещные права нарушены, имеет возможность обратиться в суд как с иском о признании соответствующей сделки недействительной, так и с иском об истребовании имущества из чужого незаконного владения. Таких требований истец не заявлял. В данном случае истцом заявлено требование о признании права собственности на гараж, правоустанавливающие документы на который имеются у других лиц и не признаны незаконными.

Справка Кемеровского областного суда от 20 февраля 2006 г. N 01-19/123 о практике рассмотрения судами области гражданских дел в 2005 году по кассационным и надзорным данным:

Из смысла пункта 1 статьи 302 ГК РФ следует, что решение по делу о возврате имущества, неправомерно отчужденного по возмездной сделке, зависит от обстоятельств его выбытия из владения собственника, а именно: выбыло имущество из владения собственника либо лица, которому имущество было передано собственником во владение, по их воле или помимо их воли. В последнем случае имущество может быть истребовано даже у добросовестного приобретателя.

Справка Кемеровского областного суда от 14 апреля 2005 г. N 01-19/199 о причинах отмены судебных постановлений мировых судей в порядке надзора за первый квартал 2005 года:

Добросовестное приобретение в смысле ст. 302 ГК РФ возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у первого собственника, а у второго, третьего и т.д. лица, которое в силу юридической ущербности первой сделки не имело права отчуждать имущество. Последствием сделки, совершенной с таким нарушением, сказано в Постановлении Конституционного Суда, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация). Следовательно, в иске к добросовестному приобретателю с использованием ст. 167 ГК РФ должно быть отказано. И только виндикационный иск в порядке ст. 302 ГК РФ может быть признан законным механизмом защиты прав прежнего собственника.

Отсюда следует, что бывший собственник может оспорить по недействительности с требованием о реституции только первую сделку, в которой он выступал стороной. Все остальные сделки со спорным имуществом не должны признаваться недействительными по иску первого собственника, в удовлетворении такого иска судом должно быть отказано. Только в случае, если проданное собственником имущество осталось у первого покупателя, он вправе ставить вопрос по правилам ст. 167 ГК РФ о признании сделки недействительной и требовать возврата полученного в натуре.

Определение СК по гражданским делам Омского областного суда от 26 октября 2005 г. N 33-3569(05):

Из смысла Постановления Конституционного суда РФ от 21.04.2003 г. N 6-п следует, что если при разрешении иска, предъявленного собственником жилья о признании сделки купли-продажи недействительной и о применении последствий ее недействительности в форме возврата переданного покупателю, судом будет установлено, что покупатель является добросовестным приобретателем, в удовлетворении исковых требований в порядке статьи 167 ГК РФ должно быть отказано. Добросовестное приобретение в смысле ст. 302 ГК РФ возможно только тогда, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество. Поэтому, права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю в порядке ст. 167 ГК РФ, а общие положения о последствиях недействительности сделки в части, касающейся обязанности каждой из сторон возвратить другой все полученное по сделке не распространяются на добросовестного приобретателя, если это непосредственно не оговорено законом.

Суду следовало проверить обстоятельства купли-продажи спорных земельных участков и установить, является или нет Х. их добросовестным приобретателем.

Собственник или лицо, хотя и не являющееся собственником, но владеющее имуществом по основанию, предусмотренному законом или договором, вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения … Согласно ст. ст. 301 , 305 ГК РФ , собственник или лицо, хотя и не являющееся собственником, но владеющее имуществом по основанию, предусмотренному законом или договором, вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

Таким образом, по делам об освобождении имущества от ареста право требования принадлежит не только собственнику, но и лицу, владеющему имуществом, по предусмотренному законом или договором основанию.

Современные представления о реституции в российском гражданском праве сводятся к тезису об общем последствии недействительности сделок. В качестве законодательного обоснования данного утверждения можно привести ч.2 ст.167 ГК РФ, определяющую, что при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой стороне все полученное по такой сделке. Современная арбитражная практика при поддержке некоторых ученых часто расценивает иски о применении последствий недействительности ничтожных сделок в виде истребования имущества в качестве гражданско-правового средства защиты интересов собственника и иных титульных владельцев. См.: Тузов Д.О. Реституция и виндикация. Проблемы соотношения // Вестник ВАС РФ. 2002. №3. С. 119.Такое решение представляется по меньшей мере спорным, и вот почему.

Во-первых, в отличие от реституционного иска, виндикация направлена на возврат вещи ее настоящему собственнику от любого третьего лица, незаконно владеющего спорной вещью, в то время как требование о применении реституции всегда адресовано конкретному лицу, независимо от того, имеется ли у него право на спорную вещь. К тому же у реституции более широкая и при этом вполне определенная задача: охрана имущественного оборота и правопорядка в целом.

Во-вторых, у рассматриваемых притязаний совершенно разная гражданско-правовая природа. Виндикационный иск является производной от права собственности, а реституционный - общим последствием недействительности сделки. Конечно, с позиций современной судебной практики, иски о применении последствий недействительности сделок играют не последнюю роль в механизме защиты права собственности. Однако из общего смысла ст.167 ГК РФ следует, что имущество будет возвращено именно другой стороне по недействительной сделке, а не какому-либо другому лицу, пусть даже это и собственник имущества.

Впрочем, стоит упомянуть и о противоположной точке зрения, распространенной в современной литературе. Сторонники такой позиции считают, что, предъявив реституционный иск, собственник сможет вернуть вещь в свое владение непосредственно, даже если сам он в совершении данной сделки не участвовал. Думается, что рассматриваемое мнение приходит в противоречие с основным правилом реституции, согласно которому неправомерно отчужденное имущество возвращается к тому, кто им распорядился. В то же время, исходя из логического толкования ст.166 ГК РФ, собственник вполне может быть признан заинтересованным лицом при возбуждении искового производства по делу о применении последствий недействительности сделки, направленной на отчуждение принадлежащего ему имущества третьему лицу. В этом случае собственник защищает свои интересы "в два приема": на первом этапе он требует от суда вернуть стороны в первоначальное положение, на втором - истребует имущество у недобросовестного отчуждателя.

В-третьих, разница между этими категориями очевидна при рассмотрении предмета процессуального доказывания. Так, субъект активной легитимации по виндикационному иску обосновывает свои требования ссылкой на вещное право; в случае реституции заинтересованная сторона должна предоставить суду иные доказательства, свидетельствующие о том, что действия, совершенные контрагентами, не способны породить те гражданско-правовые последствия, наступления которых они изначально ожидали.

В-четвертых, основанием для разграничения этих понятий служит ч.2 ст.167 ГК РФ, в которой сказано, что в случае невозможности возвратить полученное в натуре стороны присуждаются к возмещению его стоимости в деньгах. Ничего подобного в современном виндикационном процессе не наблюдается.

Таковы основные различия виндикации и реституции как институтов гражданского права в целом. Однако в современной литературе и судебной практике объективно прослеживаются тенденции к неоправданному расширению области применения реституции. К примеру, профессор В.В. Витрянский считает, что сделка по отчуждению имущества, заключенная неуправомоченным лицом, является ничтожной с момента ее совершения в связи с отсутствием у продавца права на отчуждение вещи. По его мнению, то обстоятельство, что покупатель может оказаться в роли добросовестного приобретателя, в отношении которого закон не допускает виндикации, не должно служить препятствием для предъявления собственником вещи иска о применении последствий недействительности ничтожной сделки, поскольку добросовестный приобретатель всего лишь вернется в положение, предшествующее реституции.

Идея о расширении области применения защиты интересов собственника в действительности может быть реализована лишь за счет ущемления правового статуса иных участников имущественного оборота - добросовестных приобретателей. Получается, что собственность по-прежнему воспринимается в том либерально-ортодоксальном духе, который был характерен для эпохи раннего капитализма: как право неограниченной и исключительной власти, включающей владение, пользование и распоряжение вещью. Такая тенденция неминуемо ведет к отрицанию основных начал современного имущественного оборота, на которых базируется система континентального частного права в целом. Более того, с практической точки зрения, критикуемое представление о значении института недействительности сделок сводит на нет не только институт добросовестного приобретения имущества, но и сам институт виндикации, поскольку признание сделки недействительной с применением известных последствий выполняет функции последнего.

Данный подход небезупречен и с позиции действующего закона. Так, в силу ст.168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, признается ничтожной, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Примечательно, что гражданское законодательство не содержит прямого запрета на отчуждение имущества несобственником. постановления Президиума ВАС РФ от 27 мая 1997 г. №2237/96; от 22 мврта 2002 г. №1824/01 Здесь целесообразно пояснить, что под прямым запретом понимается положение, аналогичное ст.1384 Свода законов гражданских, где говорилось, что "продавать можно токмо то имущество, коим владелец может распоряжаться по праву собственности". Только при наличии такого нормативно закрепленного правового положения можно говорить о том, что данная сделка не соответствует закону*(8). К тому же, согласно ч.1 ст.167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью. В данном случае безоговорочно согласиться с этим непросто. К примеру, сделка неуправомоченного отчуждателя с добросовестным приобретателем порождает для последнего позитивные последствия, которые, как минимум, заключаются в том, что вещь остается в его владении. Причем это состояние нельзя назвать незаконным, поскольку возникновение такового, как правило, связано с отказом суда в удовлетворении виндикационного иска.

Далеко не идеально обстоит дело и с материально-правовой точки зрения. Как было отмечено, в ч. 2 ст.167 ГК РФ сказано, что "при недействительной сделке каждая из сторон должна возвратить все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не установлены законом". П. 25 упомянутого постановления Пленума ВАС РФ как раз стремится установить такие последствия, несмотря на то что органам судебной системы это право законодательной властью не делегировалось.

В современном российском гражданском обороте все активнее развивается закрепленный в главе 28 Гражданского кодекса РФ институт заключения сделок по результатам торгов. С увеличением количества подобных сделок растет и доля споров по ним. При этом участники гражданских правоотношений избирают определенный статьей 12 Кодекса способ защиты в виде требований о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности. Помимо общих оснований недействительности сделок, законодатель в статье 449 Кодекса ввел дополнительное - недействительность торгов, на которых заключена сделка. Сложный состав подготовки, проведения торгов и заключения сделок по их результатам обусловливает характерные особенности рассмотрения споров о признании торгов и последующих договоров недействительными. Подобное усложнение конструкции сделки вызывает появление определенных проблем в правоприменительной практике.

Состоявшиеся торги не всегда влекут заключение договора купли-продажи. Согласно пункту 5 статьи 448 Гражданского кодекса РФ лицо, выигравшее торги, и организатор торгов подписывают в день проведения аукциона или конкурса протокол о результатах торгов, который имеет силу договора. В юридической литературе высказывалось мнение о том, что оформляемый в этом случае протокол имеет характер предварительного договора, поскольку его целью является заключение договора основного*(1) .

Однако довольно часто стороны сделки используют предоставленное законом право и ограничиваются только оформлением протокола, который, как и договор купли-продажи, может быть впоследствии оспорен, как правило, с обязательным заявлением требований о признании недействительными самих торгов. Жесткие требования законодателя к процедуре подготовки и проведения торгов обусловливают особый характер признания их недействительными.

Заинтересованными лицами в этом случае являются должник, кредиторы, покупатели имущества, другие участники торгов и, на наш взгляд, лица, объективно лишенные возможности участвовать в торгах в качестве покупателей ввиду их ненадлежащего уведомления о торгах. Обозначенный круг лиц определяет, как правило, перечень участников судебного разбирательства по иску о недействительности торгов. При этом, как показывает судебная практика, непривлечение в качестве ответчика покупателя имущества, чьи права и обязанности непосредственно связаны с признанием торгов недействительными, является основанием к отмене судебных актов.

Иные лица не могут оспаривать торги. Так, при рассмотрении одного из дел сделан вывод о том, что арендатор отчужденного имущества не вправе заявлять исковых требований о признании торгов недействительными.

Согласно статье 447 Кодекса правила, предусмотренные статьями 448-449 Кодекса, применяются к публичным торгам, проводимым в порядке исполнения решения суда, если иное не предусмотрено процессуальным законодательством. Статьей 54 Федерального закона "Об исполнительном производстве", определяющей порядок реализации арестованного имущества, закреплена императивная норма о том, что продажа недвижимого имущества должника осуществляется путем проведения торгов. Данный закон регламентирует порядок принудительного исполнения судебных актов и актов других органов. Таким образом, пределы действия норм статей 448-449 Кодекса расширены на любое принудительное исполнение.

Подавляющее большинство споров о признании недействительными торгов и заключенных по их результатам сделок относится именно к принудительной реализации имущества. По мнению К.И. Скловского, в основе взыскания лежит идея отобрания этого имущества у должника и его продажа для того, чтобы вырученную сумму вручить взыскателю. При этом должник отстраняется от всей процедуры продажи его имущества через аукцион, позволяющий выявить действительную рыночную стоимость имущества. Продажа имущества с торгов соединяет в себе черты права публичного, в силу которого в этом процессе участвуют органы судебной власти, судебный пристав-исполнитель, применяющие свойственные власти меры принуждения, и права частного, в силу которого возникают и прекращаются гражданские права, прежде всего, право собственности*(2) .

Правила организации и проведения торгов закреплены в статье 448 Кодекса, их подготовка судебным приставом-исполнителем - в статьях 52, 54 и 62 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве".

В качестве оснований признания торгов недействительными по нормам статьи 448 Гражданского кодекса РФ в судебно-арбитражной практике наиболее часто встречаются нарушения требований к форме извещения о проведении торгов, его содержанию, сроку опубликования и к внесению задатка их участниками.

Указания закона об обязательном распространении в средствах массовой информации извещения о предстоящих торгах их организатором не менее чем за тридцать дней до проведения, обязательности сведений о времени, месте и форме торгов, их предмете и порядке проведения, определении лица, выигравшего торги, а также данные о начальной цене соответствуют положениям статьи 437 Кодекса и, с учетом административного характера принудительной реализации имущества должника, должны служить определенной цели - выявлению из достаточно широкого круга покупателей того, кто способен приобрести имущество на наиболее выгодных для взыскателя, а значит, и должника, условиях.

Несоблюдение организатором торгов изложенных требований зачастую влечет необоснованное ограничение количества потенциальных покупателей.

Так, при оценке извещения о предстоящих торгах суд кассационной инстанции пришел к выводу, что, несмотря на неустановление законом обязательных требований о виде средств массовой информации, через которые осуществляется извещение о проведении торгов, по смыслу законодательства, предусматривающего особый, открытый порядок заключения такого вида договоров путем привлечения наибольшего количества заинтересованных лиц и в целях выявления лица, предлагающего наилучшие для продавца условия договора, информация о проведении торгов должна быть размещена в специально предназначенных для этого средствах массовой информации и информационных изданиях, позволяющих привлечь на торги лиц, потенциально интересующихся приобретением реализуемого имущества. Кроме того, в соответствии со статьей 448 Гражданского кодекса РФ извещение о торгах должно содержать значительный объем информации, поэтому извещение, сделанное в течение непродолжительного времени по радио и на телевидении, без опубликования в печати, не может быть признано надлежащим.

В постановлении по другому делу суд указал, что имеющаяся в извещении информация, содержащая перечень объектов недвижимости, их характеристики, данные о первоначальной цене и месте, времени и правилах проведения торгов, значительна по объему, сложна для восприятия на слух, в связи с чем требовала более определенной фиксации, чем объявление по радио.

В другом случае суд округа отклонил довод заявителя жалобы о ненадлежащей форме извещения о проведении торгов. Объявление было размещено в эфире местной телекомпании. Существуют примеры, когда объявление о торгах по радио признается судом надлежащим.

Таким образом, в судебной практике не выработано единого мнения о надлежащей форме извещения о торгах.

По делу N Ф08-3084/01 предметом торгов являлась дебиторская задолженность. Поскольку извещение о предстоящих торгах было проведено ненадлежащим образом, что повлекло поступление заявки только от одного покупателя, организатором торгов составлен протокол о признании торгов несостоявшимися, а задолженность реализована на комиссионных началах. Кассационная инстанция, с учетом изложенных обстоятельств, а также допущенных судебным приставом при оценке задолженности нарушений, согласилась с выводом суда о необходимости проведения повторных торгов.

Наблюдались случаи нарушений правил торгов в части внесения его участниками задатка. Так, в качестве одного из оснований признания недействительными торгов и заключенного по их результатам договора купли-продажи суд по делу N Ф08-3655/2000 указал на неправомерность принятия организатором торгов в качестве задатка от участников векселей, так как в соответствии со статьей 380 Гражданского кодекса РФ задатком является денежная сумма, выдаваемая одной из договаривающихся сторон в счет причитающихся с нее по договору платежей.

По другому делу в качестве одного из оснований признания торгов недействительными указан факт участия в них только одного участника.

В ином случае признаны недействительными торги, в которых принимали участие два участника - предприниматель и АОЗТ, генеральный директор которого являлся супругом указанного предпринимателя. Поскольку одной из целей торгов (аукциона) является продажа имущества по наиболее высокой и выгодной для должника цене, то участие в торгах только указанных лиц, объективно не заинтересованных в состязательности при покупке, не соответствует самой природе торгов.

В силу статьи 449 Гражданского кодекса РФ торги, проведенные с нарушением правил, установленных законом, могут быть признаны судом недействительными по иску заинтересованного лица.

Данная норма подразумевает прежде всего правила, предусмотренные статьями 447-448 Кодекса. В этой связи Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в своем постановлении от 25.02.98 N 8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" указал, что споры о признании таких торгов недействительными рассматриваются по правилам, установленным для признания недействительными оспоримых сделок.

При этом торги и заключенный на них договор признаются недействительными, если будут нарушены правила, приведенные в главе 28 Гражданского кодекса РФ, и иные указанные в законе правила*(3) .

В отношении принудительной реализации имущества такими правилами являются прежде всего нормы, регламентирующие исполнительное производство на стадии описи, ареста, оценки и выставления имущества на торги. Данные нормы непосредственно не регламентируют порядка проведения торгов, однако в результате их нарушения покупателям предлагается имущество, которое предметом продажи не могло быть. В силу статьи 168 Гражданского кодекса РФ подобная сделка является ничтожной как не соответствующая требованиям закона. При этом, как отмечено в постановлении по делу N Ф08-1707/01, при ничтожности сделки применение последствий ее недействительности не связано с вопросом о признании недействительными торгов, в результате которых сделка совершена. Вывод суда о необходимости оспаривать результаты торгов для признания договора купли-продажи недействительным признан ошибочным.

Действия судебных приставов-исполнителей по обращению взыскания на имущество должника (арест, опись, хранение, оценка, направление уведомлений и заявок) предшествуют непосредственной реализации имущества - торгам - и являются, по существу, подготовительными мероприятиями. От соблюдения судебными приставами норм Федерального закона "Об исполнительном производстве" при выполнении этих мероприятий прямо зависит действительность заключенных впоследствии сделок.

Рассматривая кассационную жалобу на решение и постановление апелляционной инстанции, окружной суд установил, что при разрешении спора фактически не рассмотрены доводы по существу иска о признании недействительными торгов и договора купли-продажи и сделаны безосновательные выводы о том, что требования направлены на обжалование действий судебного пристава-исполнителя. Решение об отказе в удовлетворении иска обосновано тем, что должник в установленные законом сроки не обратился в суд с жалобой на действия судебного пристава-исполнителя и не заявлял ходатайства о восстановлении срока, установленного для ее подачи. Отменяя вынесенные по делу акты, кассационная инстанция указала, что согласно материалам дела истец не обжаловал действий судебного пристава-исполнителя, а оспорил торги недвижимым имуществом должника, произведенные самим судебным приставом-исполнителем с участием единственного покупателя имущества.

В другом случае подтверждена правомерность проверки судом апелляционной инстанции действий судебного пристава-исполнителя с момента возбуждения исполнительного производства, поскольку оспариваемые торги проведены в порядке обращения взыскания на имущество должника. Применение мер принудительного исполнения входит в обязанности судебного пристава-исполнителя, в связи с чем отклонен довод заявителя кассационной жалобы о превышении апелляционной инстанцией своих полномочий. В связи с невынесением в установленном порядке постановления о возбуждении исполнительного производства, необращением ареста на спорное имущество действия судебного пристава по обращению взыскания на имущество признаны незаконными, что послужило причиной признания торгов недействительными.

Наиболее часто рассматриваемыми являются доводы о нарушении судебным приставом-исполнителем требований, содержащихся в статье 59 Федерального закона "Об исполнительном производстве", об очередности наложения ареста на имущество.

Нередко судебные приставы-исполнители в нарушение статей 59 и 60 Закона "Об исполнительном производстве", статьи 47 Налогового кодекса РФ обращают взыскание в целях уплаты налогов на недвижимое имущество должника, относящееся к третьей очереди, при наличии имущества предшествующих очередей, и не уведомляют об этом территориальный орган ФСФО.

Однако, рассматривая дело N Ф08-4820/02, суд кассационной инстанции указал, что отсутствие уведомления Федерального управления по делам о несостоятельности (банкротстве) об аресте имущества должника имеет существенное значение при обсуждении вопроса о недействительности торгов при условии, что в отношении должника проводятся действия по возбуждению производства по делу о его несостоятельности (данный вывод соответствует выводам Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по делу N 3802/00). В постановлении ФАС СКО также указано, что арест имущества должника, которое подлежит последующей передаче взыскателю или дальнейшей реализации, применяется для обеспечения сохранности имущества должника и состоит из описи имущества, объявления запрета распоряжаться им и его изъятия. Факт отсутствия ареста может свидетельствовать о непринятии судебным приставом должных мер для обеспечения сохранности имущества и сам по себе не является основанием для признания торгов недействительными.

Таким образом, можно сделать вывод о необходимости наличия для удовлетворения иска именно существенных нарушений правил подготовки и проведения торгов, со всей очевидностью влекущих их недействительность.

По делу N Ф08-4145/02 суд указал на неправомерность действий судебного пристава-исполнителя, обратившего взыскание на недвижимое имущество и не представившего доказательств, подтверждающих отсутствие у должника имущества первой и второй очереди. Суд сослался на пункт 2 Временного положения о порядке обращения взыскания на имущество организаций, утвержденного Указом Президента РФ от 14.02.96 N 199, согласно которому обращение взыскания на имущество должника производится после получения взыскателем либо лицом, осуществляющим взыскание, отметки банка, обслуживающего расчетный (текущий) счет должника, о недостаточности денежных средств для удовлетворения взыскания. Кроме того, должник в момент наложения ареста находился в стадии внешнего управления, что согласно статье 69 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" исключало возможность ареста и обращения взыскания на имущество. При этом судебный пристав-исполнитель в нарушение требований пункта 10 названного Временного положения не уведомил территориальный орган ФСФО о произведенном аресте имущества должника.

Довольно распространены нарушения требований статьи 52 Федерального закона "Об исполнительном производстве" об оценке имущества должника.

Судебному приставу-исполнителю был передан исполнительный лист арбитражного суда о взыскании с ТОО в пользу банка задолженности по кредиту в размере 404 643 руб. путем обращения взыскания на здание, являющееся предметом договора залога, и оборудование оздоровительного комплекса. Во исполнение этого исполнительного листа судебный пристав произвел опись и арест спорного здания, оценив его в 450 тыс. руб. В специализированную организацию направлена заявка на продажу здания, где начальная цена обозначена в значительно меньшем размере - 82 856 руб. Впоследствии судебным исполнителем был изготовлен новый акт описи и ареста здания с указанием другой цены - 82 856 руб. Согласно протоколу торгов спорное здание реализовано ООО "Шанс" за 87 тыс. руб. Суд указал, что при определении рыночной цены объекта судебным приставом-исполнителем безосновательно не принято во внимание требование статьи 350 Гражданского кодекса РФ о начальной цене продажи заложенного имущества, определяемой решением суда.

По другим делам суд округа делал выводы о том, что самостоятельное определение организатором торгов начальной стоимости выставляемого на торги имущества недопустимо. Статьями 52 и 62 Федерального закона "Об исполнительном производстве" предусмотрено, что оценка имущества должна производиться судебным приставом-исполнителем либо, по его поручению, специалистом. Торги проводятся специализированной организацией по заявке судебного пристава-исполнителя с указанием минимальной начальной цены имущества, выставляемого на торги.

Нередко участники торгов оспаривают результаты оценки имущества вне исковых требований о признании торгов недействительными. В аналогичной ситуации ФАС СКО указал следующее: если имущество продается на торгах, то цена реализуемого имущества определяется по результатам проведенных торгов. После предъявления иска о признании торгов недействительными требование о признании недостоверной оценки рыночной стоимости объекта недвижимости подлежит рассмотрению в рамках дела о признании торгов недействительными. Результаты рассмотрения данного требования в самостоятельном деле без привлечения всех участников процесса по ранее предъявленному иску о признании торгов недействительными не могут иметь преюдициального значения для рассматриваемого дела.

Полномочия специализированной организации, выполняющей роль агента продавца при продаже имущества, носят двуединый характер. Судам следует проверять наличие обеих составляющих этих полномочий.

1. Специализированная организация должна иметь право совершать операции с недвижимостью.

Кассационная инстанция, направляя дело N Ф08-1372/2000 на новое рассмотрение, пришла к выводу, что судебные инстанции не оценили постановления судебного пристава-исполнителя о передаче спорного имущества для проведения торгов ООО "Пирамида", у которого отсутствовала лицензия на осуществление риэлторской деятельности.

2. Со специализированной организацией должен быть заключен соответствующий договор.

По делу N Ф08-3655/2000 суд указал, что торги проведены организацией, не имеющей для этого соответствующих полномочий. Согласно постановлению Правительства РФ от 23.04.99 N 459 решение задач по реализации имущества, арестованного или конфискованного на основании судебных решений или актов других органов, которым предоставлено право принимать решения об обращении взыскания на имущество, возложено исключительно на Федеральный долговой центр при Правительстве РФ. Деятельность по оценке и реализации имущества осуществляется отобранными на конкурсной основе специализированными организациями в соответствии с договорами, заключенными с Федеральным долговым центром.

Кроме нарушений правил подготовки и проведения, торги и заключенная по их результатам сделка могут быть признаны недействительными также вследствие наличия порока в самом предмете торгов, когда имущество в силу особенностей его правового режима не может быть предметом сделки и соответственно торгов, например, принадлежности имущества другому лицу либо вследствие наложенных законом ограничений оборотоспособности имущества.

В силу статьи 25 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" объект незавершенного строительства может быть предметом сделки только после регистрации права собственности на этот объект.

Применительно к торгам Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в информационном письме от 16.02.01 N 59 указал, что объект незавершенного строительства не может быть продан с публичных торгов в порядке исполнительного производства до тех пор, пока право собственности должника на данный объект не будет зарегистрировано самим должником или судебным приставом-исполнителем в соответствии со статьей 25 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним".

Так, на основании постановления начальника налоговой инспекции об обращении взыскания на имущество ЗАО наложен арест на не завершенный строительством объект. По результатам проведенных торгов с предпринимателем заключен договор купли-продажи арестованного имущества стоимостью 41 500 руб. Суд кассационной инстанции, отменяя вынесенное по делу решение, в качестве одного из оснований указал на неисследованность вопроса о государственной регистрации права собственности должника на реализованное с торгов имущество.

Однако отсутствие государственной регистрации права собственности должника на не завершенный строительством объект не всегда является безусловным основанием для признания недействительными торгов и заключенного по их результатам договора. В постановлении от 04.04.03 Президиум ФАС СКО указал, что правила о государственной регистрации установлены в интересах прав третьих лиц, которые должны получить достоверную информацию о недвижимом имуществе (правах, ограничениях (обременениях); статья 7 Закона о регистрации прав).

Таким образом, когда отсутствие регистрации не повлекло нарушений прав и интересов третьих лиц, необходимо выяснять, не используется ли указанное основание как формальный повод для признания сделки недействительной. Если у продавца имелось право на регистрацию незавершенного строительства (объект создан в установленном законом порядке, т.е. имеются документы, подтверждающие право пользования земельным участком для создания объекта недвижимого имущества, необходимые разрешения на строительство, проектно-сметная документация), другие лица прав на это имущество не заявляют и на момент рассмотрения спора право собственности зарегистрировано за покупателем, то основания для признания сделки недействительной отсутствуют, так как допущенное нарушение устранено и интересы третьих лиц не нарушены.

После признания недействительными торгов и заключенных по их результатам сделок следует вопрос о правильности применения последствий их недействительности. Согласно статье 166 Гражданского кодекса РФ инициатором применения последствий недействительности сделок могут быть как заинтересованные лица, так и суд.

Суд кассационной инстанции, направляя дело N Ф08-1372/2000 на новое рассмотрение, указал, что при наличии оснований для признания торгов недействительными, с учетом требований статьи 166 Гражданского кодекса РФ, суду первой инстанции следует по собственной инициативе применить последствия недействительности сделки путем возвращения сторон в первоначальное положение: покупатель обязан возвратить реализованное на торгах имущество Главному управлению юстиции по Краснодарскому краю для устранения допущенных нарушений, а последнее обязано вернуть покупателю уплаченные им денежные средства. Принимая во внимание, что согласно справке службы судебных приставов денежная сумма, полученная от реализации спорного имущества, перечислена взыскателю, необходимо обсудить вопрос о привлечении его к участию в деле в качестве третьего лица.

В приведенном деле суд не случайно так подробно описал порядок применения реституции в случае вероятной недействительности торгов. Сложный субъектный состав правоотношений по реализации имущества с торгов обусловливает определенные разночтения об определении круга лиц, между которыми должна быть произведена реституция. По поводу применения к подобным отношениям именно норм о реституции, а не виндикации, суд высказал свое мнение в постановлении по делу N Ф08-2025/02. При этом отменено постановление апелляционной инстанции, которым в отношении имущества по признанному недействительным договору и торгам применена виндикация. Суд кассационной инстанции указал, что ссылка истца на статьи 301-305 Гражданского кодекса РФ не лишает суд права применить при разрешении требования те правовые нормы, которые регулируют данные отношения. Данная позиция соответствует выводу Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ по делу N 2868/2000. Удовлетворяя иск об истребовании имущества на основании статьи 301 Гражданского кодекса РФ как виндикационный, судебные инстанции не учли, что имущество предпринимателя перешло к ответчику в результате гражданско-правовой сделки, которой являются торги, впоследствии признанные недействительными. Таким образом, требования о возврате имущества собственнику от покупателя могли быть осуществлены лишь в порядке применения последствий недействительности сделки на основании статьи 167 Гражданского кодекса РФ, а не путем виндикации. Не имеет значения, что торги по продаже имущества истца проводились по поручению судебного пристава-исполнителя специализированной организацией, так как последняя не являлась стороной в сделке, а выполняла лишь функции посредника.

Научно-консультативный совет при Федеральном арбитражном суде Северо-Кавказского округа 02.03.01 пришел к следующему выводу: имущество, проданное с торгов в случае признания их недействительными, подлежит возврату должнику, являющемуся надлежащим субъектом реституции. Однако при этом следует учитывать основания, по которым торги признаны недействительными. Если судебным приставом не допущено нарушений при аресте, описи и оценке имущества, оно подлежит возврату для повторного проведения торгов. Нарушение же процедуры описи и ареста имущества приводит к отпадению законности владения спорным имуществом со стороны службы судебных приставов, и при таких обстоятельствах оно должно быть возвращено должнику. Служба судебных приставов, равно как и специализированная организация, проводившая торги, не может признаваться субъектом реституции, проводимой в порядке статьи 167 Гражданского кодекса РФ.

На вопрос о том, с кого подлежат взысканию денежные средства, уплаченные покупателем за имущество, президиумом ФАС СКО в постановлении от 04.04.03 дал следующий ответ. После реализации имущества должника на торгах вырученные средства направляются на погашение долгов продавца. Если торги признаются недействительными и должнику возвращается имущество, то покупатель не может взыскать уплаченные им средства с фактического получателя в порядке неосновательного обогащения, поскольку в соответствии со статьей 1102 Гражданского кодекса РФ неосновательное обогащение предполагает отсутствие установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований для приобретения или сбережения имущества. В данном случае фактический получатель денежных средств таким основанием обладает - это решение суда и исполнительный документ. Таким образом, необходимо признать, что недолжное приобретение имеется на стороне должника: он не только уплатил долг фактическому получателю денежных средств, но и вернул свое имущество в порядке применения последствий недействительности сделки, заключенной на торгах. Поэтому у покупателя появляется право требования уплаченной им суммы с должника в порядке статей 167 и 1102 Гражданского кодекса РФ. С учетом того, что у должника могут отсутствовать денежные средства, покупатель вправе при применении реституции в части возврата имущества воспользоваться таким способом обеспечения исполнения обязательства, как удержание.

Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ по делу N 8924/01 отменил судебные акты, поскольку, удовлетворяя исковое требование о применении последствий недействительности сделки и взыскивая исковую сумму с Минюста России, суд не учел, что, заключая с покупателем договор купли-продажи (путем подписания протокола проведения торгов), Управление юстиции действовало в рамках исполнительного производства по обязательствам собственника спорного имущества в интересах взыскателя, т.е. не являлось стороной в указанной сделке. Сторонами в сделке в данном случае являются должник и покупатель. Более того, суд не учел, что сумма от реализации спорного имущества, взысканная судом с Минюста России, направлена на погашение задолженности должника перед банком. Удовлетворяя требование о применении последствий недействительности сделки в отношении возврата денежных средств истцу, суд не выяснил, в чьем фактическом владении находится спорное имущество, в связи с чем дело направлено на новое рассмотрение.

Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа по делу N 1002 принял аналогичное решение: лицом, получившим по сделке денежные средства, является не организатор торгов, выполнявший лишь посреднические функции, а ООО "Консорциум", долги которого за счет этих средств погашены.

В постановлении по делу N Ф08-456/01 ФАС СКО указал на недопустимость применения последствий недействительности торгов в виде их повторного проведения, а не двухсторонней реституции. Сделан вывод о том, что проведение повторных торгов не отвечает интересам сторон, поскольку имущество истребуется от покупателя без возврата ему ранее уплаченной суммы и без учета изменения стоимости этого имущества за период его нахождения у покупателя. Однако стоимость спорного имущества за время пребывания у покупателя может быть увеличена ввиду ремонта и иных улучшений или снижена в результате ненадлежащего ухода, сноса строений и иных действий. В результате на повторные торги будет выставлено имущество с иными характеристиками и иной стоимостью. При участии в повторных торгах первоначального покупателя он фактически будет приобретать не только имущество должника, но и свои вложения в это имущество. Поскольку в результате проведения торгов должник погасил свою задолженность перед бюджетом, то он является стороной, получившей по сделке денежные средства от покупателя, несмотря на то, что фактически денежные средства ему на счет не поступали. При таких обстоятельствах следует считать, что истец распорядился денежными средствами, полученными в результате проведения торгов, в виде расчетов с бюджетом, а также выплаты вознаграждения организатору торгов, поэтому денежные средства, поступившие в бюджет и организатору торгов, не могут быть истребованы в порядке реституции. В связи с этим именно должник обязан при реституции возвратить покупателю уплаченную последним за спорное имущество сумму.

Федеральный арбитражный суд Московского округа по делу N КГ-А41/7642-01 указал, что в случае признания недействительной ничтожной сделки применим обязательственно-правовой способ защиты права, предусмотренный статьей 167 Гражданского кодекса РФ. Однако в части инициативного применения последствий недействительности сделки окружной суд высказался следующим образом: поскольку применение последствий недействительности ничтожной сделки при отсутствии такого требования истца является правом, а не обязанностью суда, то судебная коллегия не находит возможным понуждать суд (статья 178 Арбитражного процессуального кодекса РФ) к реализации его же права, что влечет возникновение обязанности, которая не установлена законом.

Другой позиции придерживается Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа. В постановлении по делу N А42-5824/01-21 указано следующее. Принимая решение о признании торгов недействительными, суд не решил вопрос непосредственно о сделке и о применении соответствующих последствий, предусмотренных законом; само по себе признание торгов недействительными не решает вопроса о восстановлении нарушенного права.

Представляется более соответствующей закону позиция Федерального арбитражного суда Московского округа, за исключением тех случаев, когда суд обязан применить последствия недействительности сделки по своей инициативе в целях защиты публичных интересов.

Для применения последствий недействительности торгов и заключенной по их результатам сделки в виде двухсторонней реституции (в отсутствие необходимости проведения повторных торгов) необходимо наличие такого условия, как неизменность стоимости и свойств переданной по сделке вещи за время нахождения ее у покупателя. В противном случае должнику будет возвращен объект с иными, чем выставленный на торги, свойствами.

По общему правилу, закрепленному в статье 181 Гражданского кодекса РФ, срок исковой давности по признанию оспоримой сделки недействительной и применении последствий ее недействительности составляет один год с момента, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Так, по делу N Ф08-4021/01 суд кассационной инстанции подтвердил правильность выводов судебных инстанций об истечении срока исковой давности по требованиям ОАО о признании недействительными торгов по реализации арестованного имущества. В соответствии с пунктом 1 статьи 200 Гражданского кодекса РФ течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Истец узнал о проведенных торгах 11.05.98, о чем свидетельствует письмо службы судебных приставов N 40 с подписью генерального директора ОАО. Таким образом, с этого момента следует исчислять годичный срок исковой давности по требованиям о признании недействительными публичных торгов, который истек к моменту подачи искового заявления по рассматриваемому делу.

В заключение следует отметить, что институт принудительной продажи имущества должника с торгов создан в целях максимального содействия государства интересам добросовестного кредитора. В связи с этим особая ответственность за точное исполнение требований закона при обращении взыскания на имущество возлагается на службу судебных приставов. Однако в целях сохранения стабильности результатов торгов при рассмотрении споров об их недействительности необходимо всегда соизмерять существенность допущенных нарушений с реальным нарушением прав и интересов должника, получателя денежных средств, и самих участников торгов.

А.Е. Воротников,
председатель судебного состава Федерального арбитражного суда
Северо-Кавказского округаА.Ю. Смоляков,
помощник судьи

*(1) Каган Е., Сухадольский Г. Правовая природа конкурса // Хозяйство и право. 2001. N 2. С.49.

*(2) Скловский К.И. Исполнительное производство // Закон. 1999. N 1. С.27.

*(3) Гражданское право России. Курс лекций / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1996. Ч.1. С.290.