Левые и правые политические партии. Правые (политика)

Решил отойти от своего правила "no politics" в журнале, и в связи с этим представляю вам пост, открывающий серию (предположительно из трех) эссе, на тему участия типов в формировании политической идеологии. В связи с тем, что разговоры о политике с моими дорогими соотечественниками в 99% вводят меня в тоску, первый пост я вынужден посвятить объяснению базовых терминов и понятий. Итак:

Введение в идеологию
По большому счету, существует только две и не более политических идеологии: левые и правые. Все остальное является или подвидом, или, в самых запущенных вариантах, — комбинацией этих двух течений.
Для начала необходимо дать краткую характеристику этим двум определениям.

Кто такие "правые"?

Разбирать происхождения термина не будем, разберемся, что входит в круг тех ценностей, которые отстаивают правые:

• Экономическая свобода (минимальное государственное вмешательство)


• Признание естественного неравенства людей


• Национализм (начиная с 18 века)


• Естественное право


• Минимальная социальная ориентированность - правые считают человека самостоятельным и способным решать свои проблемы.

Левые ценности:

• Максимальная регуляция экономики государством


• Декларация всеобщего равенства


• Космополитизм


• Максимальная социальная ориентированность и улучшение жизненных условий для наименее привилегированных слоёв общества

Прежде всего нас будут интересовать различия равенства-неравенства, вмешательства в экономику, а так же социальная ориентированность.

Предвидя некоторые вопросы, сразу же отвечаю на них:

1. Либералы это левые или правые?
Ответ: в нормальном сообществе, это безусловно национально ориентированное умеренно-правое течение. В пост-советском обществе любая "политическая" партия или течение по умолчанию левые.

2. Национализм это же когда фашисты евреев жгут? ГИТЛЕР! ГИТЛЕР!
Ответ: нет, национализм, это разумная идеология, рассматривающая нацию, как первичную сущность в государствообразующем процессе. Франция - страна французов, Италия - страна итальянцев.

3. Могут ли левые быть националистами?
Ответ: Могут, история знает пример одного немецкого художника, построившего Национал-социалистическкую партию.

4. Что такое нация?
Ответ: нация - это группа людей, идентифицирующих себя определенным образом на основе общности языка и культуры. Согласно классику теории национализма Б.Андерсону, нация — это воображаемое сообщество . Нация, существующая в определенных территориальных рамках как правило формирует государство. Не следует путать понятия этноса, как общности биологической, и нации, как общности политической.

Продолжение следует.

P.S. Во избежание недоразумений, готовьте пруфы к определениям, которыми собираетесь оперировать.

Жизнь государства и демократического общества в странах Запада нынче построена на либеральных принципах, которые предполагают наличие множества точек зрения по разным вопросам, стоящим перед страной и самим социумом (множественность мнений называется термином «плюрализм»). Именно эта разница во взглядах и спровоцировала деление на левых и правых, а также центристов. Указанные направления являются общепринятыми в мире. Чем же они отличатся между собой? И как характеризуются отношения между теми, что имеет правые взгляды, и теми, кто называет себя "левыми"?

Правое политическое направление

В первую очередь необходимо сказать, что подобные термины относятся к общественно-политическим движениям и идеологии. Правые взгляды характеризуются резкой критикой реформ. Такие партии выступают за сохранение существующего экономического и В разное время предпочтения подобных групп могут отличаться, что также зависит и от культуры, и от региона. Например, в начале девятнадцатого века в Америке политики, которые имели правые взгляды, выступали за сохранение рабовладельческого строя, а уже в двадцать первом веке - против медицинской реформы для бедных слоев населения.

Левое политическое направление

Можно сказать, что это своеобразный антипод правых. Левые политические взгляды - это собирательное название идеологий и движений, которые выступают за реформы и масштабное изменение существующего политического и экономического режима. К таким направлениям относят социализм, коммунизм, анархию и социал-демократию. Левые требуют равенства и справедливости для всех.

История разделения политических взглядов и возникновения партий

В семнадцатом веке произошел раскол во Франции между аристократией, которая фактически обладала тогда единоличной властью, и буржуазией, довольствовавшейся скромной ролью кредитора. Левые и правые политические взгляды были сформированы после революции в парламенте. Случайно вышло так, что в правом крыле парламента расположились так называемые фельяны, которые желали сохранить и укрепить монархию и регулировать монарха с помощью конституции. В центре находились жирондисты - то есть «колеблющиеся». В левой стороне расселись депутаты-якобинцы, которые были сторонниками радикальных и фундаментальных перемен, а также всяческих революционных движений и действий. Таким образом и произошло разделение на правые и левые взгляды. Синонимом первых стали понятия «реакционер» и «консерватор», а вторых часто называли радикалами и прогрессистами.

Насколько размыты данные понятия?

Левые и правые политические взгляды на самом деле очень условны. В разное время в разных странах к тем или иным позициям причисляли фактически идентичные политические идеи. Например, после своего появления либерализм однозначно считался левым течением. Затем его стали определять как политический центр в плане компромисса и альтернативы между двумя крайностями.

На сегодняшний день либерализм (точнее сказать, неолиберализм) - это одно из самых консервативных направлений, а либеральные организации могут быть классифицированы как правые партии. Некоторые публицисты даже склонны говорить о неолиберализме как о новой разновидности фашизма. Даже такая странная точка зрения имеет место, ведь можно вспомнить чилийского либерала Пиночета с его концентрационными лагерями.

Коммунисты и большевики - кто они?

Левые и правые политические взгляды зачастую не только сложно разделены, но и перемешаны между собой. Яркий пример подобных противоречий - коммунизм. Подавляющее большинство большевистских и коммунистических партий вышли на большую арену после размежевания с социал-демократией, которая их и породила.

Социал-демократы представляли собой типичных левых, которые требовали расширения для населения политических прав и свобод, улучшения экономического и социального положения трудящихся методами реформ и постепенных мирных преобразований. Против всего этого активно боролись тогдашние правые партии. Коммунисты обвинили социал-демократов в трусости и взяли курс на более быстрые сдвиги в обществе, что явно видно на примере истории России.

Объективно говоря, материальное положение рабочего класса все же улучшилось. Однако установившийся в Советском Союзе политический режим уничтожил окончательно все демократические права и свободы народа вместо того, чтобы расширить их, как требовали бы те же левые социал-демократы. При Сталине же вообще произошел расцвет тоталитарного правого режима. Отсюда и возникает стойкая проблема в классификации тех или иных партий.

Социологические различия

Именно в области социологии можно найти первое различие. Левые представляют так называемые народные слои населения - наиболее бедные, фактически не имеющие собственности. Именно их Карл Маркс называл пролетариями, а сегодня их именуют наемными рабочими, то есть людьми, которые живут только на зарплату.

Правые взгляды были всегда обращены больше на независимых индивидуумов, которые могут проживать как в городе, так и в деревне, но владеют землей или какими-либо средствами для производства (магазином, предприятием, мастерской и так далее), то есть заставляют трудиться других или же работают сами на себя.

Естественно, ничто не мешает правым партиям контактировать и с вышеупомянутым пролетариатом, но уже далеко не в первую очередь. Эта разница и является первой и основополагающей линией разделения: с одной стороны находятся буржуа, руководящие кадры, представители свободных профессий, владельцы торговых и промышленных предприятий; с другой стороны - неимущие земледельцы-крестьяне и наемные работники. Естественно, что граница между этими двумя лагерями размыта и нестабильна, что характеризуется частым перетеканием кадров из одной стороны в другую. Также нельзя забывать и о пресловутом среднем классе, который является промежуточным состоянием. В наше время эта граница стала еще более условной.

Историко-философское различие

Еще со времен Великой французской революции левый политический взгляд был направлен на радикальную политику и реформы. Настоящее положение вещей никогда не удовлетворяло политиков подобного толка, они всегда выступали за перемены и революцию. Таким образом, левые выказывали приверженность и стремление к быстрому прогрессу. Правые взгляды не являются противниками развития, они демонстрируют необходимость защиты и реставрации давних ценностей.

В итоге можно наблюдать конфликт двух противоборствующих направлений - приверженцев движения и сторонников порядка, консерватизма. Естественно, нельзя забывать о массе переходов и оттенков. В политике представители левых партий видят средство для запуска перемен, возможность уйти от прошлого, изменить все, что можно. Правые же смотрят на власть как на способ сохранить необходимую преемственность.

Что характерно, можно также разглядеть определенные различия в отношении к реальности вообще. Левые зачастую демонстрируют явную склонность ко всяческой утопии и идеализму, в то время как их противники - однозначные реалисты и прагматики. Однако небезызвестные правые фанаты могут быть также восторженными фанатиками, хотя и весьма опасными.

Политическое различие

Левые политики издавна провозгласили себя защитниками народных интересов и единственными представителями профсоюзов, партий и ассоциаций рабочих и крестьян. Правые же, хотя явно и не высказывают свое презрение к народу, являются приверженцами культа родной земли, главы государства, преданности идее нации. В конечном итоге не зря их называют выразителями национальных идей (зачастую они склонны к национализму, авторитаризму и ксенофобии), а их политических оппонентов - идей республики. На практике обе стороны могут выступать как с демократических позиций, так и пользоваться явными тоталитарными методами воздействия.

Крайней формой правизны можно назвать жестко централизованное (например, а левизны - оголтелый анархизм, который стремится к уничтожению любой власти вообще.

Экономическое различие

Левые политические взгляды характеризуются отрицанием капитализма. Их носители вынуждены мириться с ним, так как все же доверяют государству больше, чем рынку. Национализацию они приветствуют с восторгом, а на приватизацию смотрят с глубочайшим сожалением.

Те политики, у которых правые взгляды, считают, что именно рынок является основополагающим фактором развития государства и экономики вообще в рамках всего мира. Естественно, капитализм встречается в этой среде с восторгом, а всяческие приватизации - с резкой критикой и непринятием. Это не мешает националисту быть сторонником сильного государства и усиления государственного сектора в разных сферах экономики, а человеку с левыми взглядами являться либертарианцем (приверженцем максимально свободного рынка). Однако основные тезисы остаются в целом незыблемы: идея о сильном государстве находится слева, а свободные рыночные отношения - справа; плановая экономика - слева, а соревнование и конкуренция - справа.

Различия в этических воззрениях

Левые и правые политические взгляды разнятся также и во взгляде на Первые ратуют за антропоцентризм и традиционный гуманизм. Вторые же провозглашают идеи общего идеала, который бы доминировал над отдельно взятой личностью. Именно тут лежат корни присущей большинству правых религиозности и атеизма левых. Еще одним различием является важность национализма для первых и необходимость интернационализма и космополитизма для вторых.

И maxim_sokolov относительно перспектив правых политических сил в России побуждает еще раз обратиться к этой проблеме. Чрезвычайно большой проблемой является характерное для переломных эпох смешение всевозможных политических понятий, когда слова либо обессмысливаются, либо приобретают совершенно не свойственные им первоначально значения. В данном случае это в полной мере относится к очень несчастливому пока в России слову "правый". Этим активно пользуются оппоненты "правых", регулярно и небезуспешно компрометируя правых связью с теми силами и конкретными фигурами, которые в массовом сознании навеки сохраняют крайне негативную окраску.
Так, в частности, если человек "правый", то он якобы является сторонником всей той политики, которая проводилась, условно говоря, с января 1992 г. по сравнительно недавнее время. Между тем, эта политика была крайне непоследовательной, тернистой, более того, содержала элементы, заведомо неприемлемые для настоящих правых. Например, вся внешнеполитическая линия Козырева была совершенно "антиправой". Эта линия до сих пор не получила сколько-нибудь путного разъяснения со стороны, например, Союза правых сил, что превращает последний, с моей точки зрения, в "неправую" партию.
Так кто же такие правые? Кем должны быть те, кто именует себя сторонниками правых взглядов? - Во-первых, они выступают за максимизацию эффективности национальной экономики, которая в конечном итоге может быть только при условии "свободного рынка". Но это совершенно не означает, что представитель правых взглядов не понимает, что рынок сам по себе ничего не отрегулирует. Наоборот, реализм подсказывает, что существует совершенно разный инструментальный набор, который может пускаться в ход в зависимости от ситуации. Именно поэтому наступает во-вторых, а именно приверженность идее сильного, могущественного государства. Которое может в отдельных случаях прибегать и к совершенно нелиберальным мерам, если это отвечает его интересам. Сильное государство - это значит суверенная держава, с неотчуждаемыми территорией и стратегическими промышленными отраслями. Но главное, это держава, свободная в принятии решений. Что и означает - "суверенная".
Отсюда следует, что вся правозащитная шелуха, все эти призывы вести переговоры с террористами или, например, идея о создании "негосударственного федерального канала" являются антироссийской провокацией. Не имеющей ничего общего с подлинно правыми взглядами.
Это совершенно не означает, что нынешняя власть правыми идеализируется. Напротив, чем больше приглядываешься к ней, тем больше понимаешь, насколько малоэффективна та политика, которая проводится и насколько зачастую чуждые правым взглядам решения принимаются даже на самом верху.
Но эта констатация не отменяет факта совершенной чудовищности нынешней оппозиции в России, которая состоит либо из либертарианцев, либо из квазипатриотов, но главным образом из латентных патерналистов, которые спят и видят, чтобы государство вбухивало именно в них те средства, которые худо-бедно продолжают поступать в бюджет.
Если кратко резюмировать вышеизложенное, нужно сказать, что для отнесения человека к лагерю подлинно правых существует два просматриваемых критерия. В какой мере взгляды данного конкретного человека способствуют/не способствуют повышению эффективности экономики и росту могущества государства.
Может показаться, что два этих направления могут друг другу противоречить. В действительности, это никогда не бывает так. Наоборот, именно в могущественном государстве экономика чрезвычайно эффективна и наоборот, рост эффективности экономики приводит к росту могущества государства.
Но многие достойные люди, которые идентфицируют себя как правые, делают, на мой взгляд, ошибку, называя себя также "консерваторами". Это еще одно слово, которое оказалось сейчас ужасно затасканным (о чем свидетельствует, в частности, попытка "застолбить" данный бренд, предпринятая "Единой Россией"). Однако, сейчас под ним понимают, как правило, "опору на традиционные ценности". Я безусловно готов согласиться с тем, что в обществе имеется "ценностный дефицит" и это угрожает серьезными издержками. Но если мне говорят, что в их число входит, например, важная государственная роль церкви, я с этим согласиться решительно не могу. Более того, считаю подобный взгляд крайне вредным для страны, ее будущего. Поэтому "не консерватор". Однако отношу себя к сторонникам именно правых взглядов.

При условии, что речь о России.. в Европе, кроме компартий были другие.. насчет однопартийной системы я сказал, а вот насчет "путаете", не путайте нас, будьте так добры.

В политике левыми традиционно называются многие направления и идеологии, целью
которых являются (в частности) социальное
равноправие и улучшение жизненных условий
для наименее привилегированных слоёв
общества. К ним относят социализм, социал- демократию, социальный либерализм. Противоположностью являются правые. Левые в классическом своём значении стремятся
к установлению равных условий для всех
людей, независимо от национальной,
этнической, половой и прочей принадлежности
- согласно идеалам Великой Французской революции «Свобода, равенство, братство» (фр. liberté, égalité, fraternité). История Термины «правые» и «левые» впервые
появились во французском Национальном Собрании времён Великой Французской революции. В нём возникли три направления:
справа сидели фельяны - сторонники конституционной монархии; в центре сидели жирондисты - умеренные сторонники республики; слева сидели якобинцы, выступавшие за радикальные преобразования.
Таким образом, изначально правыми называли
тех, кто желает сохранить существующее
положение (консерваторов), а левыми - тех, кто выступал за перемены (радикалов). До середины XIX века либералы, выступавшие как за политические свободы, так и за свободу предпринимательства, рассматривались как
левые. Но затем, с развитием социалистических идей, левыми стали называть прежде всего их
сторонников, стремившихся к социальному равенству. К левым относили социал- демократов, анархистов, анархо- синдикалистов. Когда в первой половине XX века из наиболее
радикального крыла социал-демократии выделились коммунистические партии, то их также относили к левым («крайне левым»).
Однако левые традиционно выступали за
расширение демократии и политических свобод, а коммунисты, пришедшие к власти сначала в России в 1917 г., а затем и в ряде других стран, были противниками буржуазной демократии и политических свобод капиталистического общества (при этом
установление диктатуры рабочего класса, по их мнению, позволяет значительно расширить
демократию, поскольку она становится демократией большинства народа). Взгляды ряда теоретиков коммунизма, которые
признавали прогрессивное значение Октябрьской революции в России, но подвергали критике её развитие, а некоторые
даже отвергали социалистический характер большевизма, видя в нём государственный капитализм, стали называть левым коммунизмом. Левая оппозиция в РКП(б) и ВКП (б) в 1920-е годы выступала за внутрипартийную демократию, против
«нэпмана, кулака и бюрократа» Критика сталинизма на XX съезде КПСС, новый советский курс на экономическое развитие при
политике «мирного сосуществования» с капиталистическими странами вызвали
недовольство лидера Коммунистической партии Китая Мао Цзэдуна и лидера Албанской партии труда Энвер Ходжа. Политика руководителя КПСС Н. С. Хрущёва была названа ими ревизионистской. Многие коммунистические партии Европы и Латинской
Америки вслед за советско-китайским
конфликтом раскололись на группы,
ориентированные на СССР, и «антиревизионистские» группы,
ориентированные на Китай и Албанию. В 1960 -1970-е годы маоизм пользовался значительной популярностью среди левой
интеллигенции на Западе, но утратил
популярность после смерти Мао и появления
критических материалов о его политике. В 1960-х годах в Западной Европе и США появились так называемые «новые левые», противопоставившие себя «старым левым». Они выражали протест против бездуховности
«общества потребления», обезличенности массовой культуры, унификации человеческой личности и выступали за «прямую
демократию», свободу самовыражения, нонконформизм. Социальной базой «старых левых» был промышленный пролетариат, а также крестьянство. Новые левые считали, в том числе в связи с этим, «старых левых»
устаревшими и не имеющими перспектив, по
крайней мере относительно стран Первого и Второго мира, в которых пролетариат и крестьянство всё больше утрачивали свои
позиции, уступая новым типам работников постиндустриального общества. В эпоху перестройки в последние годы существования СССР понятия «правизны» и
«левизны» нередко употреблялось в смысле,
противоположном принятому на Западе. Так,
либералов и антикоммунистов часто именовали «левыми», а традиционных ортодоксальных коммунистов - «правыми». Традиционные критерии определения
«левых» и «правых» Традиционное[неавторитетный источник?] направление от левых к правым определяется по отношению к поддержке: частной собственности; усиления эксплуатации человека человеком; укрепления власти; фактического закрепления неравноправия: социального, полового, религиозного,
национального и тому подобного неравенства; В этом случае принадлежность к левым определяется [нет в источнике] по отношению к: обобществлению общественных по своей
сути средств производства; недопустимости эксплуатации; уменьшению или ограничению власти, государственного насилия; увеличению уровня равноправия и свободы личности, по отношению к увеличению
степени социального, политического,
религиозного, полового, национального и так
далее равноправия.

ПРАВЫЕ/ЛЕВЫЕ (DROIT/GAUCHE). В детстве я как-то спросил отца, что значит для политика быть правым или левым. «Быть правым, - ответил он, - значит мечтать о величии Франции. Быть левым - мечтать о счастье для французов». Не знаю, сам ли он придумал эту формулировку. Он не питал особенной любви к французам, как, впрочем, и к остальному человечеству, и часто повторял, что мы живем на этой земле вовсе не ради того, чтобы быть счастливыми. Поэтому в его устах определение явно звучало как кредо правых сил - тем-то оно ему и нравилось. Однако сторонник левых точно так же мог бы взять его на вооружение, сделав акцент не на первой, а на второй его части, - и этим определение нравится лично мне. «Франция, величие! Все это опасные абстракции, - сказал бы наш левый политик. - Другое дело счастье французов - вот это действительно достойная цель». И все-таки приведенное выше определение не может считаться полным. Мало того - это вообще не определение, поскольку ни величие, ни счастье не могут быть чьей-то принадлежностью.

Прошло немало времени, и вот уже мои собственные дети начали, в свою очередь, задавать мне тот же вопрос. Я как мог пытался ответить им, стараясь подчеркнуть основополагающие, на мой взгляд, различия. Мне кажется, что нарочитое деление на «белое и черное» в данном случае помогает яснее распознать суть явления, хотя подобная «двоичная» логика, навязываемая нам самим мажоритарным принципом, разумеется, не соответствует ни сложности понятия, ни реальным колебаниям политической позиции существующих сил. Может быть, что одна и та же идея пользуется поддержкой в каждом из противоборствующих лагерей (например, идея федеральной Европы, разделяемая как сегодняшними правыми, так и левыми), а то и перекочевывает из одного лагеря в другой (например, национальная идея, в XIX веке провозглашаемая левыми, в XX столетии заметно «поправела»). Но значит ли это, что нам пора отказаться от принципа деления на правых и левых, глубоко укоренившегося в демократической традиции начиная с 1789 года (всем известно, что в его основу лег чисто пространственный фактор: депутаты Учредительной ассамблеи, представлявшие противоборствующие партии, рассаживались справа или слева от председателя собрания) и до сих пор накладывающего столь яркий отпечаток на все политические дебаты демократического общества? Может, этот принцип действительно устарел и его пора заменить чем-нибудь другим? Такие попытки уже предпринимались. В 1948 году Шарль де Голль заявлял, что оппозиция существует не между правыми и левыми, а между теми, кто стоит наверху и имеет возможность обзора, и теми, кто «болтается внизу, барахтаясь в болоте». По-моему, это типично правый подход, как, впрочем, и любой другой, отражающий ту же попытку выхолостить содержательный смысл противопоставления правых и левых, противопоставления, бесспорно, схематичного, но полезного в качестве эффективного инструмента структуризации и прояснения понятия. Найдется ли сегодня хоть один политолог, хоть один политик, способный без него обойтись? Впрочем, Ален еще в 1930 году дал ответ на этот вопрос: «Когда меня спрашивают, имеет ли в наши дни смысл деление партий и отдельных политиков на правых и левых, первая мысль, которая приходит мне в голову, заключается в следующем: человек, задающий этот вопрос, наверняка не принадлежит к левым» (Речь от декабря 1930 года). Лично я на подобные вопросы реагирую точно так же, и это заставляет меня заниматься поиском различий между правыми и левыми, какими бы расплывчатыми и относительными они ни представлялись.

Первое различие лежит в области социологии. Левые представляют те слои населения, которые в социологии принято называть народными, иначе говоря, наиболее бедных (или наименее богатых) людей, не имеющих никакой (или почти никакой) собственности; тех, кого Маркс именовал пролетариями, а мы сегодня предпочитаем именовать наемными работниками, т. е. людьми, живущими на заработную плату. Правым, которые по необходимости черпают некоторые ресурсы из указанных слоев (что неудивительно, ведь последние представляют собой подавляющее большинство населения) гораздо легче найти общий язык с независимыми индивидуумами, неважно, проживающими в городе или в деревне, но владеющими землей или средствами производства (собственным магазином, мастерской, предприятием и т. д.), с теми, кто заставляет других работать на себя или работает сам, но не на хозяина, а на самого себя. Это дает нам первую линию водораздела, проходящую как бы между двумя народами, или два полюса, на одном из которых сосредоточены неимущие крестьяне и наемные работники, а на другом - буржуа, земельные собственники, руководящие кадры, представители свободных профессий, владельцы промышленных и торговых предприятий, в том числе мелких. Между этими двумя мирами существует бесчисленное множество промежуточных состояний (пресловутые «средние классы») и имеет место беспрестанное перетекание из лагеря в лагерь (перебежчики и сомневающиеся). Граница между ними отнюдь не непроницаема, и чем дальше, тем становится все более подвижной, однако полностью не исчезает. Ни один из обоих лагерей не обладает монополией на выражение интересов конкретного класса, что очевидно (все мы хорошо помним, что Национальный фронт во времена своего зловещего расцвета был на пути к тому, чтобы стать крупнейшей рабочей партией Франции), но тем не менее игнорировать социологический аспект проблемы совершенно невозможно. Даже притом, что правые регулярно перетягивают на свою сторону некоторое количество голосов беднейших слоев населения, им никогда не удавалось, во всяком случае во Франции, по-настоящему глубоко проникнуть в рабочее профсоюзное движение. С другой стороны, за левых голосует не больше 20% земельных собственников и владельцев предприятий. Как в первом, так и во втором случае мне довольно трудно видеть в этом простое совпадение.

Второе различие носит скорее исторический характер. Начиная со времен Французской революции левые постоянно выступают за наиболее радикальные перемены и предлагают самые далекоидущие планы. Настоящее никогда их полностью не удовлетворяет, не говоря уже о прошлом, они всегда - за революцию или реформы (разумеется, в революции левизны больше, чем в реформах). Таким образом левые выражают свою приверженность прогрессу. Что касается правых, то, никогда не выступая против прогресса (кто же против прогресса?), они скорее демонстрируют склонность к защите того, что есть, и даже, как свидетельствует история, к реставрации того, что было. Итак, с одной стороны, партия движения, с другой - партия порядка, консерватизма и реакции. Опять-таки, не будем забывать об оттенках и нюансах между той и другой, что особенно характерно для последнего периода (стремление левых к защите достигнутых достижений нередко берет у них верх над реформаторством, так же как стремление правых к либеральным реформам порой превалирует над их консерватизмом). Вместе с тем никакие оттенки и переходы не в силах размыть направление основного вектора. Левые ратуют главным образом за прогресс. Настоящее наводит на них скуку, прошлое их тяготит, они, как поется в «Интернационале», готовы разрушить весь мир «до основания». Правые более консервативны. Прошлое представляется им в первую очередь наследием, которое надлежит сохранить, но никак не тяжким бременем. Настоящее, на их взгляд, вполне приемлемо, и если будущее будет на него походить, то это скорее хорошо, чем плохо. В политике левые видят в первую очередь средство возможных перемен, правые - способ сохранения необходимой преемственности. Различие между левыми и правыми пролегает в их отношении ко времени, что выдает принципиально разное отношение к реальной и воображаемой действительности. Левые демонстрируют явную, порой опасную, склонность к утопии. Правые - склонность к реализму. В левых больше идеализма, в правых - озабоченности практической пользой. Это не мешает стороннику левых сил проявлять здравомыслие, а представителю правых иметь возвышенные идеалы. Но и тому и другому будет очень и очень нелегко убедить в своей правоте соратников по лагерю.

Третье различие имеет непосредственное отношение к политике. Левые провозглашают себя выразителями народных интересов и представителями народных институтов (партий, профсоюзов, ассоциаций), главным из которых является парламент. Правые, не высказывая открыто презрения к народу, все же более привержены понятию Нации с большой буквы, Отчизне, культу родной земли или главы государства. Левых можно считать выразителями идеи республики, правых - выразителями национальной идеи. Левые легко впадают в демагогию, правые - в национализм, ксенофобию или авторитаризм. Ни тем ни другим это не мешает на практике выступать с отчетливо демократических позиций, а порой - склоняться к тоталитаризму. Однако у каждого из движений свои мечты, и каждое из них преследуют свои бесы.

Четвертое различие лежит в сфере экономики. Левые отрицают капитализм и мирятся с ним лишь потому, что вынуждены делать это. Они больше доверяют государству, нежели рынку. Национализацию они встречают с восторгом, приватизацию - с сожалением. С правыми дело обстоит прямо противоположным образом (во всяком случае, в наши дни): они делают ставку не на государство, а на рынок и именно по этой причине приветствуют капитализм. Они соглашаются на национализацию лишь под сильным давлением и при первой возможности стремятся к приватизации. Опять-таки, это не мешает человеку левых взглядов быть либералом, даже в вопросах экономики (например, таким был Ален), а человеку правых убеждений - быть государственником и ратовать за усиление государственного сектора в экономике (таким был де Голль). Но в общем и целом это различие, затрагивающее основополагающие принципы, остается незыблемым. Сильное государство располагается слева, рынок - справа. Планирование экономики - слева, конкуренция и свободное соревнование - справа.

Нетрудно заметить, что на протяжении последнего времени в области экономики правые одержали убедительную победу над левыми, во всяком случае теоретически. Правительство Жоспена приватизировало больше предприятий, чем правительства Жюппе и Балладюра (при этом, надо отдать ему должное, оно гораздо меньше бахвалилось своими успехами), и сегодня лишь ультралевые еще осмеливаются выступить с предложением национализации какого бы то ни было предприятия. В этих обстоятельствах приходится только удивляться, что в сфере политики левым удается вполне успешно противостоять правым, а по многим вопросам даже брать верх. Здесь надо сказать, что на руку левым играет сама социология (среди населения все больше становится тех, кто живет на зарплату, и все меньше тех, кто имеет независимые источники существования). Завоевания левых обеспечили им солидный «капитал симпатий» со стороны широких масс населения. Свобода ассоциаций, налог на прибыль, оплачиваемые отпуска - все это «изобретения» левых, оспаривать которые сегодня уже никому не приходит в голову. Еще одно новшество - налог на состояние - также появилось благодаря усилиям левых; правые, со своей стороны, предприняли попытку его отменить, а когда она провалилась, им не оставалось ничего другого, кроме как кусать с досады пальцы. Сегодня уже не найдется ни одного предпринимателя, который осмелился бы покуситься на 35-часовую рабочую неделю. Левые и в самом деле многого добились, и их поражение в теории (нуждающееся в осмыслении: левые убеждения, как справедливо отметил Колюш (201) , не освобождают от необходимости быть умным) компенсируется своего рода моральной или духовной победой над правыми. Мне хотелось бы написать, что все наши сегодняшние ценности имеют левую природу, поскольку зиждутся на независимости от богатства, рынка, национальных интересов и презирают границы и традиции, склоняясь перед человечностью и прогрессом. Но это, конечно, было бы преувеличением. Тем не менее многие люди, особенно среди интеллектуалов, остаются левыми и делают это прежде всего из нравственных побуждений. Принадлежность к правым объясняется скорее корыстью или экономическими интересами. «С чего вы взяли, что обладаете монополией на человеческие чувства!» - воскликнул во время одного из нашумевших дебатов некий политик правого толка, обращаясь к оппоненту-социалисту. Сам факт того, что он заговорил о чувствах, свидетельствует о многом. Ни один деятель левого движения никогда не стал бы апеллировать к этому аргументу, настолько «левый» характер человеческих чувств, в том числе проявляемых в политике, всем без исключения представляется очевидным, само собою разумеющимся. Отсюда странная асимметрия, наблюдаемая в политической полемике, во всяком случае во Франции. Вы ни за что не найдете, как ни трудитесь, ни одного левого политика, который будет отрицать свою левизну или ставить под сомнение справедливость деления на левых и правых. И наоборот, несть числа правым, с пеной у рта убеждающим нас, что это деление давно утратило смысл, а Франция, как недавно заявил один из них, нуждается в центристском руководстве. Все дело в том, что принадлежность к левым воспринимается как добродетель: левые обычно пользуются репутацией благородной, сострадательной к людям, бескорыстной партии. Принадлежность к правым, не дотягивая до порока, тем не менее расценивается как что-то низменное: правые по умолчанию эгоистичны, бессердечны к слабым, обуяны жаждой наживы и т. д. С политической точки зрения это, конечно, звучит наивно, однако нельзя отрицать, что подобная асимметрия существует. О своей левизне человек заявляет с гордостью. В «правизне» он признается.

Все вышесказанное подводит нас к последним из различий, на которых я хотел бы остановиться. Они носят скорее философский, психологический или культурный характер, сталкивая не столько социальные силы, сколько менталитеты, и проявляясь не столько в программах, сколько в поведении, не столько в планах действий, сколько в ценностях. В арсенале левых такие идеалы, как равенство, свобода нравов, светский характер общества, защита слабых, даже если они в чем- то провинились, интернационализм, право на свободное время и отдых (оплачиваемые отпуска, минимальный пенсионный возраст в 60 лет, 35-часовая рабочая неделя), сострадание к ближнему и солидарность. Козыри правых - личный успех, свобода предпринимательства, религиозность, иерархия, безопасность, любовь к Родине и семье, трудолюбие, настойчивость, соревновательность и чувство ответственности. А как со справедливостью? Борцами за справедливость объявляют себя и те и другие, однако концепция справедливости у тех и других диаметрально противоположна. С точки зрения левых, справедливость это прежде всего равенство; они мечтают, чтобы люди были равны не только юридически, но и фактически. Поэтому левые так легко склоняются к уравниловке. Их кредо - каждому по потребностям. Если человеку повезло родиться умнее других, получить лучшее образование, иметь более интересную или более престижную работу, с какой стати, спрашивается, он должен претендовать еще и на большее материальное благополучие? Впрочем, практически во всех странах этой позиции сегодня придерживаются только крайне левые. Остальные мирятся с существующим положением вещей, хотя это дается им с трудом. Любое неравенство в глазах левого деятеля предстает подозрительным или предосудительным, он терпит его в силу невозможности вмешаться, будь его воля - от неравенства не осталось бы и следа. По мнению правых, справедливость базируется на наказании и награде. Равенство прав необходимо, но оно не в состоянии ликвидировать неравенство талантов или личных достижений. Почему бы наиболее способным или наиболее трудолюбивым и не быть богаче остальных? Почему бы им не сколотить состояние? И почему их дети не должны иметь права воспользоваться тем, что накопили родители? С точки зрения правых, справедливость заключается не столько в равенстве, сколько в пропорции. Поэтому правые так горячо поддерживают элитарность и принцип отбора. Их кредо - каждому по заслугам. Следует ли защищать слабых? Пожалуй, но не в такой степени, чтобы поощрять слабость и, напротив, лишать стимула самых предприимчивых, самых талантливых и самых богатых.

Все это - лишь тенденции, которые могут уживаться не только в одном и том же человеке, но и в одном и том же течении мысли (например, евангельская притча о богатом юноше отражает левое мировоззрение, а притча о талантах - правое мировоззрение). Вместе с тем эти тенденции представляются мне достаточно четкими, чтобы каждый мог в них определиться. К подобной поляризации подталкивает сама потребность демократии у большинства, и вместо того, чтобы делать вид, будто ее не существует, гораздо разумнее принять ее как данность. Это, разумеется, не означает, что та или иная партия, тот или иной политический деятель, причисляющий себя к левым или правым, обязан разделять все без исключения взгляды, характерные для одного из движений. Каждый из нас выбирает собственный путь между этими двумя полюсами, занимает собственную позицию, принимает те или иные компромиссы, устанавливает свой баланс сил. Можно исповедовать левые убеждения, оставаясь сторонником крепкой семьи, безопасности и трудолюбия. Можно придерживаться правых взглядов, отнюдь не отвергая необходимости реформ и защищая светский характер общества. Правые и левые, повторим, являют собой два полюса, но жизнь протекает не только на полюсах. Они существуют в виде двух тенденций, но следование одной вовсе не исключает влияния другой. Что лучше - с одинаковой ловкостью владеть обеими руками или быть одноруким инвалидом? Ответ очевиден.

И наконец, последнее. Защищая левые или правые взгляды, необходимо делать это с умом. И это-то и есть самое трудное. Но и самое важное. Ум не является принадлежностью какого-то одного из двух лагерей. Вот почему нам нужны оба - со всеми разделяющими их различиями.

Примечания

201 . Колюш (1944-1986) - настоящее имя Мишель Колючи; французский комедийный актер. С 1973 г. вел телешоу «Прощай, мюзик-холл».

Конт-Спонвиль Андре. Философский словарь / Пер. с фр. Е.В. Головиной. – М., 2012, с. 422-428.