Социально-политическая доктрина И. Г

ПРОЕКТ «ЗАМКНУТОГО ТОРГОВОГО ГОСУДАРСТВА» И.Г. ФИХТЕ И ПРОТИВОРЕЧИЯ «СОВРЕМЕННОЙ ЭПОХИ»

А.А. Чанышев

Центром тяжести политико-правовой концепции Фихте, как это и было в предшествующей либеральной европейской традиции, в частности у просветителей и у Канта, остается проблема свободы. Вместе с тем Фихте - рубежный мыслитель. Он в отличие от своих предшественников не ограничивается анализом одних только формально-правовых оснований свободы и политических условий ее реализации (в их корреляции с моральной автономией индивида), но «открывает» социальное и экономическое измерение свободы и, по сути, ставит проблему ее укорененности не только в личном произволении отдельного человека, но и в интерсубъективных порядках взаимодействия людей; одновременно Фихте пытается дать содержательный ответ на вопрос о том, в чем заключается исторический смысл моральной и политической свободы человека и самой политики. Результатом такой переориентации основного интереса мыслителя становится концепция замкнутого торгового государства как инструмента достижения социальной справедливости и свободы.

Противоречия современной эпохи. Интересующее нас политико-правовое содержание фихтеанства заключается в материале анализа философом исторических предпосылок возникновения правового государства и возможности его развития до мыслимой на перспективу социальной полноты и, в частности, реализации подобной задачи в условиях создания «замкнутого торгового государства».

«Современная эпоха» согласно пониманию Фихте лежит в самом центре

всей совокупности времени. Она соединяет концы двух совершенно противоположных в своем принципе миров: мира темноты и мира ясности, мира принуждения и мира свободы, не принадлежа, однако, ни к одному из них (Фихте И.Г. 1993: 376]. В представлении Фихте, из двойственности нашего мира вытекают его основные противоречия. А именно.

Установка на достижение предельной личной свободы, понимаемой как атомарная «автономизация» личности, по сути, выражает современную тенден-денцию к эгоистической обособленности человека и бездуховно-гедонистическую ориентацию культуры на удовлетворение материальных потребностей членов общества. В социокультурном отношении данная ситуация отражает также утрату обществом органической целостности (историческую эррозию и деконструкцию традиционных общностей и распад связи индивида с целым, с родом); по сути дела - ситуацию разорванной социокультурной коммуникации, отсутствие универсальных ценностей и целей.

Экономически ситуация определяется институтом частной собственности, неравенством имуществ. Фактически речь идет об эксплуатации привилегированными слоями общества тех сословий, которые включены в механическую работу по обеспечению основных жизненных потребностей, - о присвоении привилегированным слоем результатов чужого труда.

В политико-правовом аспекте правовое равенство - при фактическом неравенстве людей (различия в уровне богатства) - порождает неравенство прав,

COMPARATIVE POLITICS 2 / 2011

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ анализ

принципиальную неполноту и крушение политико-юридического идеала правового государства.

В социальном плане неравенство прав означает закрепление привилегий и господство несправедливости. Естественным состоянием современного общества, констатирует Фихте, является состояние глубокого взаимного отчуждения основных слоев общества. Одна глубокая пропасть существует в отношениях между зажиточным и образованным средним сословием и привилегированнымирода-ми. Второй разрыв социальной коммуникации существует во взаимоотношениях между народом, или массой, и имущими слоями (т.е. двумя первыми группами). Имущих масса считает исключительно угнетателями, живущими народным потом, и любые попытки открытого контакта и уступки с их стороны вызывают в ней лишь подозрение в искании новых выгод.

В политической сфере господствующим мотивом является ненависть к старому порядку, побуждающая проектировать принципы правовой и государственной организации на основе бессодержательных абстракций, вытравливая сами основания твердой и непреклонной внешней власти. Политические действия утрачивает свою одухотворенную связь с социальным целым, с историческими задачами времени, мельчают, превращаясь в ничтожные и судорожно-беспомощные попытки реагировать на события на основе исторических прецедентов; они поэтому становятся (несмотря на свой либеральный «прогрессизм») безнадежно архаичными.

В международной политике властвует «война всех против всех», выражающаяся, в частности, в том, что мир (как противоположность войны) - это не более чем система неустойчиво-динамичного силового равновесия. Общее состязание европейских государств, их постоянная борьба за первенство образуют реальный мир политики, где главным аргументом явля-

ется сила, используемая как для поддержания равновесия, так и для его изменения, отражающийся в политике внутренней, в той совокупности вынужденных (навязанных необходимостью) мер, направленных на рост национальных ресурсов и предпринимаемых государством прежде всего ради самосохранения, - осуществляемых напряжением всех возможных сил, если только оно хочет сохраниться на политической карте Европы.

Положение, однако, абсолютно не безнадежно, идея свободы исторически движется к полноте своего воплощения именно через все эти противоречия, через (диалектическое) снятие отдельных и кажущихся изолированными их сторон в логически необходимом синтезе. Поэтому чрезвычайно важно не останавливаться на критической констатации противоречивости эпохи, но определить точку приложения наших усилий для того, чтобы сознательно направить последние в русло, соответствующее требованиям исторического прогресса.

Согласно Фихте государство (и одновременно вся область политической жизни общества) является в своем изменяющемся содержании выражением исторического прогресса. Непрерывная политическая борьба на современной (европейской) международной арене - двигатель истории: национальное государство вынужденно и бессознательно реализует цель всемирной истории. (Фихте многократно и настойчиво подчеркивает данную мысль как одну из центральных идей своего философского осмысления политической истории.) Каждое государство, способное к достижению максимально возможной высоты цивилизационного развития (становясь на время наиболее передовым царством культуры), необходимо выполняет - через агрессию, через экономическую и военную экспансию - культуртрегерскую миссию, приуготовляя тем самым возникновение подлинно универсального царства культуры.

сравнительный анализ

КОНЦЕПЦИЙ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ

Состояние современного государства и необходимость замкнутого торгового государства. Государство нашего времени, согласно Фихте, т.е. современное государство в наиболее развитых странах, находится в промежуточном состоянии, еще работает над завершением своей формы: характерную черту нашего века в гражданском отношении составляет то, что теперь каждый гражданин со всеми своими силами более, чем когда-либо ранее, подчинен государству, внутренне захвачен последним и есть его орудие, и что государство стремится сделать это подчинение всеобщим и полным. С другой стороны, характерным признаком современной государственной жизни является возникновение нового элемента политической культуры - внутреннего проникновения гражданина государственностью (Фихте И.Г. 1993: 512-513; 571).

Принципиальное препятствие на пути становления новой культуры - неравенство прав, источник социальной несправедливости и нестабильности. Ликвидация этого, по выражению Фихте, остатка феодального строя диктуется во внутригосударственной жизни прежде всего экономической необходимостью. Дело в том, что неравенство прав порождает неэквивалентный обмен; а этот последний, в свою очередь, препятствует государству извлекать максимально возможный хозяйственный эффект из необходимой для него практики полного использования трудовых возможностей его членов - постоянно и систематически отнимать и поглощать все количество сил, какое только могут дать его... граждане (Фихте И.Г. 1993: 569). Препятствие к этому - неравенство собственности. Неэквивалентный и непрямой (через рынок) обмен не позволяет достичь максимального эффекта, поскольку значительная часть сил работника в виде результата его труда затрачивается не на нужды государства и самого труженика, а на обслуживание привилегий имущих классов (в том числе и за пределами данного госу-

дарства). Вывод: государство кровно заинтересовано в установлении равенства собственности и ликвидации рыночных отношений. Следовательно, ключ к решению хозяйственных задач государства - установление социального равенства как равенства обмена на основе равенства собственности. Данную задачу решает замкнутое торговое государство.

Говоря о данном государстве, во-первых, следует ответить на вопрос о том, что оно такое. Замкнутое торговое государство - это в определенном смысле историческое завершение замкнутого правового государства (т.е. суверенного государства-нации). Если последнее представляет собой замкнутую совокупность множества людей, подчиненных одним и тем же законам и одной и той же высшей принудительной власти, то первое образуется на основе замыкания хозяйственной жизни данного сообщества в рамках экономического обмена этих и только этих людей между собою (Фихте И.Г. 1993: 227). При этом экономический суверенитет государства возникает из политико-правового его суверенитета и на основе последнего. Это значит, что экономическое замыкание государства происходит в результате политически организованных действий его центрального аппарата.

Исходным теоретическим постулатом Фихте, из которого выводится понятие замкнутого государства, является утверждение, что собственность - это не отношение человека к вещам, не владение вещами, закрепленное правом, а правовое отношение между людьми. Само владение вещами должно быть признано другими, чтобы оно стало устойчивым и безопасным. Но ни дерево, ни земля, ни какой-либо другой предмет в спор о праве владения между собой или с человеком не вступят. Поэтому собственность есть результат взаимного договорного ограничения возможности столкновения свободных сил самих индивидов. Фихте, таким образом, определяет пра-

COMPARATIVE POLITICS 2 / 2011

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА 2 / 2011

во собственности как право, исключающее действия, а не вещи. Ведь именно свободная деятельность - источник борьбы сил и их столкновения. Она, следовательно, и является тем предметом, о котором должны договориться спорящие; эта деятельность, а не вещи составляет предмет договора. Собственность на предмет свободной деятельности вытекает и выводится впервые из исключительного права на свободную деятельность (Фихте И.Г. 1993: 237-239).

Второй необходимый момент в понимании собственности - это то, что только через государство устанавливается покоящаяся на праве собственность, поскольку только последнее соединяет некое количество людей в замкнутое (правовое) целое, в общность (Allheit), - осуществляя это на основе договора всех со всеми (Фихте И.Г. 1993: 238-239). Договор всех со всеми, таким образом, распределяет сферу свободной деятельности между индивидами.

Правовой идеал предполагает равенство такого распределения. Действительное же равенство возникает исключительно на основе возможности равного присвоения результатов трудовой деятельности через процесс обмена ее результатами (в условиях неизбежного разделения труда).

Фихте выделяет три основных вида деятельности: добыча сырых продуктов, их переработка и посредническая (торговая) деятельность. Соответственно костяк социальной структуры образуют три сословия, занимающиеся этими видами деятельности. Особое положение занимают госслужащие (общественные должностные лица).

Каковы же условия обмена результатами деятельности (и соответственно, как бы могли сказать мы, структура производства, обмена, распределения и потребления) в «ныне существующем» обществе? Современное государство в экономическом отношении характеризуется Фихте как часть большого торго-

вого государства, или мирового рыночного хозяйства. Речь идет о рыночной системе, понимаемой Фихте как система отношений в рамках свободной купли-продажи, - отношений, которые необходимо предполагают неравенство обмена и, как следствие, - эксплуатацию человека человеком. Общее количество денег, циркулирующее в такой системе, эквивалентно по стоимости всей товарной массе, замечает Фихте. Однако всегда будут те, кто периодически выручает количество товаров, превышающее денежной стоимостью то количество товара, которое ему приходится при равномерном разделе всего товара, а полученные за него деньги в товар, который он не сам добывает... и заставит этим других работать на него больше, чем он работает на них. ...Каждый хочет другого заставить работать на себя как можно больше и самому работать на него как можно меньше. Если ему в этом не препятствует никакой закон или власть, то он будет применять все возможные средства для того,чтобы добиться этого (Фихте И.Г. 1993: 299).

Возникновение неравенства обмена, в свою очередь, ведет к бесконечной войне всех против всех. Напряженность и ожесточение такой войны все время возрастает по мере роста рынка, роста масштабов производства и раскручивания пружины роста потребностей. Причем то, что в условиях неразвитости рыночных отношений и низкого уровня потребностей (при простом образе жизни наций) обходилось без большой несправедливости и притеснений, превращается при повысившихся потребностях в кричащую несправедливость и источник большого страдания. Торговое сословие требует свободы торговли, т.е. на деле - свободы для продавцов (и стоящих за ними производителей) переполнять рынок товарами и, не находя сбыта, понижать цену ниже реальной стоимости. Отсюда - требование конкуренции. Если такая ситуация (перенасыщения рынка) возникает и цена катастрофически падает, работник

сравнительный анализ

КОНЦЕПЦИЙ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ

беднеет и трудолюбивые семьи гибнут от недостатка и нищеты. Продавец со своей стороны, чтобы защитить себя, прибегает к скупке товара, искусственному повышению цен или к понижению качества товара. В этом случае потребитель не получает гарантированного качества товара, он обманут. В этой ситуации, утверждает Фихте, никому не дано ни малейшего средства сохранить непрерывность своего состояния при непрерывности своей работы. Люди хотят быть совершенно свободными во взаимном уничтожении (Фихте И.Г. 1993: 301).

Национальное государство в экономико-политическом смысле слова образуется через взимание государством налогов со своих подданных в мировых деньгах. Все, вносящие подати, объединяются для правительства воедино в понятии единственного тела, благосостоянием коего оно должно интересоваться. Для правительства при этом существует только одно имущество: имущество тела, вносящего подати. Только теперь приобретает смысл понятие о национальном имуществе и о нации, которая обладает имуществом. (До этого момента существует нация, объединенная законами и общим судом, но нет нации, объединенной общим имуществом.) Однако, несмотря на такую форму объединения в единое государственно-экономическое целое, каждый подданный этого государства остается в своем представлении отделенным от остальных и не имеет общего с ними интереса. При таких условиях (при фактическом взаимном отчуждении подданных и национальногосударственного целого, интереса частного и объективно наличного общего интерса), как считает Фихте, всякая подать наносит ущерб внутреннему благосостоянию нации. Таково ее постоянное действие. Дело в том, что государство все время стремится к сбору возможно больших налогов, не собирая при этом даже необходимого минимума. Поэтому его естественным и постоянным стрем-

лением является желание постоянно повышать уровень налогообложения. Но при таком повышении гражданин должен всякий раз настолько больше заработать, не пользуясь результатом своего труда, насколько больше он обязан отдать государству. Уровень благосостояния граждан при этом понижается. (Все это приводит еще и к накоплению потенциала взаимной ненависти между подданными и правительством и к войне между ними, которая с обеих сторон ведется хитростью, а то и открытой силой: возникает контрабандная торговля, обман правительства перестает быть предосудительным в глазах общественного мнения и становится средством самозащиты, необходимым условием экономической деятельности; правительство со своей стороны прибегает к жестким и враждебным превентивным мерам, применяя обыски и устанавливая режим тотального недоверия; озлобление растет; с этого момента можно видеть контрабандистов, выступающими в поле вооруженными толпами против военных отрядов правительства (Фихте И.Г. 1993: 316-317).

Торговые отношения между отдельным государством и остальным миром при этом могут иметь три варианта. Первый случай - равновесный торговый баланс. Второй - положительный баланс. Третий - баланс отрицательный. Однако, несмотря на наличие множества случаев третьего рода, мы не видим наций, становящихся совершенно безденежными. Причина этого - естественная убыль людей в беднеющих государствах: причина - эмиграция и повышенная смертность. При этом сохраняются естественные ресурсы, которые не следовало бы трогать, но которые распродаются, а кроме того, государство продает еще и свою самостоятельность. Такое государство получает непрерывно субсидии и превращает себя этим в провинцию другого государства, в средство для любых целей последнего (Фихте И.Г. 1993: 302-305).

COMPARATIVE POLITICS 2 / 2011

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА 2 / 2011

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ анализ КОНЦЕПЦИЙ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ

Экономическое неравенство наций ведет к тому, что правительства стремятся осуществлять протекционистские меры, добиваясь для своей нации исключительных выгод от пребывания в общей торговой республике. Это ведет к появлению наряду с опасностью войн из-за территориальных претензий и опасностей торговых войн: разгорается скрытая торговая война. Последняя имеет множество отрицательных форм и крайне опасных последствий: поощрение контрабанды, подрывающей экономическое могущество противника, подкуп, политический авантюризм и демагогия (борющийся торговый интерес часто является истинной причиной тех войн, которым приписывается иной повод), возникает стремление к господству над морями, к контролю торговых путей, которые должны быть свободны, возникает исключительное право на торговлю с чужим народом, - и из-за всего этого возникают кровавые войны (Фихте И.Г. 1993: 310-311).

Главное - то, что система свободной торговли не в состоянии устранить источник противоречий, неравенство обмена, так как она противоречит установлению учета соотношения товарной массы, которая выбрасывается на рынок, с одной стороны, устанавливаемых цен и потребности в этих товарах - с другой. Спасти положение в состоянии лишь система полного замыкания национального государства от иностранной торговли с введением искомого учета (Фихте И.Г. 1993: 314-317).

Итак, торговое замыкание государства происходит ради установления вышеуказанного баланса, который, по мысли Фихте, только и может избавить общество от социальной несправедливости и внутренней гражданской войны. В таком случае необходимо вернуться к политико-правовой области и указать, что, собственно, должно стать предметом политического регулирования и контроля в экономике.

Фихте считает, что полноценное правовое государство должно безусловно

обеспечить каждому члену политического сообщества его исключительную собственность (Фихте И.Г. 1993: 287). В таком случае в состав договора всех со всеми, регулирующего распределение свободной деятельности, должно войти определение количественного состава людей, занимающегося основными видами этой деятельности. Иными словами, речь идет о практике централизованного распределения трудовых ресурсов. Средством для осуществления политики такого распределения Фихте считает лицензирование деятельности в сочетании со своеобразной государственной биржей труда: каждый, кто желает заниматься определенным видом деятельности, должен подать заявку и получить официальное разрешение; в случае же если кто-нибудь заявит о своем желании заняться такой отраслью искусства, в которой заполнена уже высшая, законом установленная норма работников, то ему не будет дано разрешение, и будут указаны другие отрасли, в которых могла бы оказаться нужда в его силах» (Фихте И.Г. 1993: 247-248). (Рынок труда тем самым ликвидируется.)

Государство также должно поставить под контроль стоимостный объем производства. Дело в том, что производственное удовлетворение необходимых и насущных нужд должно быть приоритетным. Стоимостный объем производимых товаров должен определяться не потребностями в роскоши, а именно этими первостепенными нуждами: кусок хлеба может быть гораздо дешевле устрицы, но с точки зрения потребительской стоимости удовлетворять ту же самую потребность в пище. С другой стороны, несправедливость в том и проявляется, что один может заплатить за то, без чего он может обойтись, в то время когда кто-либо из его сограждан не находит у себя или не может уплатить насущно необходимого (Фихте И.Г. 1993: 247). Госконтролю подлежат также качество производимых товаров и цены на них; первое входит в условия получения и возобновления ли-

сравнительный анализ

КОНЦЕПЦИЙ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ

цензии. Разделение труда и повышение трудозатрат при достижении более высокого качества увеличивают масштабы экономического обмена. Соответственно этим потребностям государству следует определять количественный состав торгового сословия. Средство регулирования численного состава третьего сословия - то же, что и для остальных (лицензирование).

Важной сферой контроля является применение запрета, исключающего из сферы торговли непосредственный обмен внутри торгового сословия. Фактически это означает тотальную ликвидацию рыночных отношений. Только это обеспечит торговому сословию гарантированную занятость в его сфере деятельности. Но в таком случае данное сословие необходимо должно быть поставлено и под административно-правовой контроль государства. Речь идет не только о контроле за ценами, но и о контроле за соблюдением этим сословием социального контракта, согласно которому оно обязуется в любое время беспрепятственно принимать товары от других сословий и отпускать им эти товары. Другое положение дел, свойственное рынку и применяемым в его рамках торговым уловкам (скупка товаров и их искусственное удорожание), не должно иметь места в правовом государстве (Фихте И.Г. 1993: 251). Такого рода контроль за сферой торговли осуществляется на основе закона, предполагающего жесткие санкции против его нарушения, применяемые на основе жалобы о такого рода нарушении.

Выстраиваемая таким образом цепочка производства и обмена предполагает практически непосредственную связь производителя и потребителя при своего рода техническом посредничестве торгового сословия. В рамках этой цепочки торговое сословие контролирует производителей: на основе расчета потребности в товаре и знания производственных возможностей последних оно вправе требовать необходимых поставок,

прибегая в случае задержки к помощи администрации. Сама же администрация в этом случае не нуждается в средствах контроля за производителем, но контролирует торговое дело, хотя и делает это не непосредственно, а на основе обращений заявителей - по конкретным фактам нарушений (Фихте И.Г. 1993: 252).

В описываемом случае само государство выступает, по сути дела, всеобщим посредником и гарантом соблюдения всеобщего экономического баланса между производством, распределением и потреблением.

В принципе на основе вышесказанного можно задаться вопросом: сохранятся ли деньги (искусственная основная мера стоимости (Фихте И.Г. 1993: 258)) как универсальное средство обмена в условиях ликвидации рынка и тотального огосударствления экономики? Ответ Фихте положителен. Более того, введение туземных денег и является экономическим рычагом торгового замыкания государства. Торговое и на этой основе и социальное замыкание государства происходит на основе перехода к замкнутому денежному обращению. Без денег невозможен ни эффективный экономический обмен, ни удобоприемлемый расчет стоимостных параметров экономики, ни контроль за ней. Поэтому деньги в замкнутом торговом государстве, как и во всяком цивилизованном сообществе, сохраняют свое значение универсального средства обмена.

Денежное обращение согласно Фихте - вещь весьма тонкая: законы и насилие не могут принудительно установить отношение денег к товару. Если государство произвольно установит цены, с которыми не согласны ни производитель, ни торговец, то владелец денег спрячет деньги, а производитель - товар, и торговля уничтожена. К владельцу денег с насилием никак не подойдешь. К владельцу товара - только такими средствами, которые ненавистны и стоят очень дорого государству. Если нет денег, то торговлю

COMPARATIVE POLITICS 2 / 2011

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА 2 / 2011

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ анализ КОНЦЕПЦИЙ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ

нельзя ни учесть, ни законодательно регулировать. Она сама устанавливает для себя цены и законы. Так было всегда, так всегда и должно оставаться. Дело, однако, в том, что замкнутое торговое государство, граждане которого не имеют торгово-финансовых отношений с гражданами иных государств (внешнюю торговлю, осуществляемую по мере надобности, монополизирует оно же), может сделать с деньгами все то, чего оно захочет (Фихте И.Г. 1993: 271-273).

Речь не идет о произволе, как уже говорилось выше. Фихте имеет в виду следующее. Все расчеты внутри государства ведутся только на основании местных денег, которые тем самым становятся единственным платежным средством. Так возникают туземные деньги. Вопроса о том, принимают ли их за границей для замкнутого торгового государства, не возникает: заграницы как бы вовсе не существует (Фихте И.Г. 1993: 273). Государство само определяет их внутренний курс на основе установления удобного для него соотношения, оценивая то, какою частью находящегося в обращении общего представителя всей стоимости должна быть оплачена всякая стоимость: вся сумма находящихся в обращении денег представляет находящуюся в общественном обращении суммарную стоимость товара; соответственно десятая или сотая часть первых - десятую или сотую часть второй. Будет ли эта сотая часть названа одним талером или десятью, или ста талерами - совершенно безразлично. Деньги сами по себе ничто. Только благодаря воле государства они представляют что-либо. Далее: определяемое, помимо этого, стоимостное соотношение различных товаров, выраженное в определенных ценах в такого рода деньгах, фиксируется законом (таким образом законодательно устанавливаются твердые цены) (Фихте И.Г. 1993: 273-275). Дальнейшая задача - поддерживать стабильное соотношение находящихся в обращении совокупности то-

варных стоимостей и циркулирующей денежной массы. Увеличение последней зависит от роста первой (благосостояние работающей и хорошо управляемой нации при условии экономической изоляции, как считает мыслитель, неизбежно будет расти). Для целей внешней торговли цены привязаны к ценам на золото. Сама внешняя торговля, однако, в конечном счете должна сойти на нет. Цель, для которой правительство овладело торговлей с заграницей, - писал Фихте, - состояла в том, чтобы периодически сокращать эту торговлю и после определенного срока заставить ее совершенно прекратиться (Фихте И.Г. 1993: 342).

Политика реализации задачи экономического замыкания государства. Что же касается предполагаемых шагов государства, совершаемых непосредственно перед образованием закрытого торгового организма и сразу после такого обособления, а также - предполагаемых последствий замыкания, то наиболее существенны из них следующие. (Речь идет о политике государства на своеобразный переходный период от момента принятия решения о прекращении свободного товарообмена с мировой хозяйственной системой - большой торговой республикой, как выражается Фихте - до полного экономического замыкания.)

Во-первых, заранее следует предпринять шаги к достижению государством положения, соответствующего его естественным (геополитическим) границам - более узким или более широким, чем те, которые оно имеет в настоящее время. Понятие этих границ органично определяется ходом конкретной национальногосударственной истории. Это требование вызвано и необходимостью обладания замкнутым государством территорией с наличием необходимых естественных ресурсов, и нежелательностью иметь нужду в большой, постоянно готовой к войне и экономически обременительной армии. Потребность в обретении государством органично-замкнутого

сравнительный анализ

КОНЦЕПЦИЙ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ

жизненного пространства до совершения действий по торговому замыканию продиктована тем, что после замыкания возможность влияния на своих соседей у такого государства резко сократится. Если речь идет о присоединении новых провинций, то желательно, чтобы таковая цель была достигнута без применения оружия или с минимальным применением военных средств (Фихте И.Г. 1993: 346). После осуществления подобного плана это государство обязано предоставить своим соседям реальные гарантии в том, что оно, начиная с определенного времени, не будет стремиться к увеличению своей территории.

Во-вторых, экономическая политика государства (в этот переходный период) должна быть направлена на создание условий для поддержания режима защиты прав потребителей в максимально возможной степени. Те товары иностранного происхождения (исключая предметы роскоши), которые имеют массовый спрос на внутреннем рынке, должны оставаться на нем. Лишь в перспективе, по мере создания производственных возможностей такого рода товары могут вытесняться отечественной продукцией аналогичного качества, - что не является неразрешимой проблемой при соответствующем развитии производства и наличии достаточно широкого спектра автономных сырьевых возможностей. Поставка на рынок товаров, которые не могут быть изготовлены в данной стране, поэтому должна сокращаться постепенно, не травмируя привычек потребителей. В итоге же товарное разнообразие конкретного рынка не только не сузится, но должно расшириться, считает Фихте.

В-третьих, необходимо изъять все находящиеся на руках у граждан мировые деньги, обменяв их на новые туземные деньги. Само введение новых денег должно быть произведено в возможно кратчайшие сроки, одним ударом, после осуществления подготовительных мер, внешне направленных на какую-либо

иную цель. Данное мероприятие нужно осуществлять таким образом, чтобы не возникло нужды ни в строгости, ни в запрете, ни в карательном законе (Фихте И.Г. 1993: 332).

В-четвертых, эмиграционная политика в переходный период - открытая, поскольку не следует опасаться хоть сколько-нибудь значительного оттока граждан за рубеж. Процент желающих уехать из страны может быть высок только вначале, и только среди тех, которым новый порядок, который один только и является истинным порядком, мог бы показаться тягостным, гнетущим, педантичным (Фихте И.Г. 1993: 350).

После того как внутри страны земледелие и промышленное производство доведены до требуемой степени совершенства, сбалансированы между собой и торговлей, достигнуто оптимальное численное соотношение различных групп, образующих социальную структуру, после того как государство обрело свои естественные границы, - наступает полное замыкание торгового государства. Все, чем в стране пользуются или что продают, - произведено или сработано в стране. И наоборот. Все, что в стране будет произведено... в ней же будет использовано и или продано (Фихте И.Г. 1993: 248-349). С этого момента ни правительство, ни частные лица не имеют не только денежных, но и иных сношений с заграницей1. По мысли Фихте, (ненасильственными мерами) свертываются не только торгово-экономические отношения, но и внешняя, связанная с выездом за границу сторона гуманитар-

1 Государство, - как считает Фихте, - обязано законом и принуждением обеспечить всем своим гражданам такое положение, которое вытекает из этого равновесия сношений. Но оно не может этого сделать, если на это равновесие имеет влияние такая личность, которая не подчинена его законам и власти. Поэтому оно должно окончательно отсечь возможность такого влияния. Всякое сношение подданных с иностранцем должно быть запрещено и сделано невозможным (Фихте И.Г. 1993: 259).

COMPARATIVE POLITICS 2 / 2011

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА 2 / 2011

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ анализ КОНЦЕПЦИЙ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ

ных связей, которые тем самым становятся асимметричными по направленности движения человеческого потока: выезд за пределы страны целесообразно сохранять и даже поощрять только для научно-технических специалистов; вместе с тем можно ожидать наплыва посетителей из-за рубежа в цветущее замкнутое государство.

В целом Фихте ожидает, что сфера принуждения и применения насильственных мер в жизни замкнутого государства будет сведена к минимуму. Легкость управления и труда, проистекающая из высокого уровня организации всякого дела, осуществляемого по твердо установленному плану с жестким контролем и учетом действительно сделанного, осмысленность выдвигаемых целей, не позволяющая требовать чего-либо, что только вызывает противодействие и все-таки никогда не сможет быть проведено в жизнь, - все это обязательные элементы твердо установленного порядка в государстве. В нем ничего не будет приказываться такого, к чему нельзя было бы понудить самыми естественными средствами (Фихте И.Г. 1993: 351-352).

Особенности существования и развития замкнутого государства таковы, что ему не придется содержать громоздкую и дорогостоящую армию (достаточно народного ополчения), будут ликвидированы вопиющее социальное неравенство и социальная нестабильность, снижены налоги, а тем самым будут устранены главные источники народного недовольства властью - налоговый пресс и воинская повинность - и главный источник преступности - пресс нужды и страха перед будущим. Этот новый образ жизни обновляет сердцевину национальной жизни, созидает осознание национального единства в совершенно новых формах (Фихте И.Г. 1993: 351-353).

Вернемся к исходному пункту рассуждения Фихте, к проблеме обеспечения равенства права собственности. Такое равенство может быть обеспечено

только в результате торгового замыкания государства. Государство тем самым привязывает к себе своих граждан, гарантируя каждому, что он всегда будет иметь работу или сбыт своему товару, и в обмен на них приходящуюся на него долю в благах страны (Фихте И.Г. 1993: 287). Именно эти социальные гарантии обеспечивают подлинную социальную свободу, равенство и справедливость. И именно установка на достижение данных целей обладает действительным потенциалом человечности в политике, а отнюдь не авантюрная склонность превращения жизни в игру, как считают те, кто без устали взывает к свободе, к свободе торговли и приобретения, к свободе от контроля и полиции, к свободе от всякого порядка и нравственности. Все, что имеет в виду строгую правильность и твердо установленный, совершенно равномерный ход вещей, является для них ограничением их естественной свободы (Фихте И.Г. 1993: 355-357).

Способ достижения справедливости для Фихте связан, таким образом, с необходимостью почти полного, пожалуй, забвения частного интереса и вытеснения его интересом всеобщим - такова цена социальной интеграции человека. В свою очередь, только эта интеграция есть условие возможности «социализации» государства, его «гуманизации» и достижения обществом полной справедливости, - и она осуществима исключительно на пути растворения человека в объективном функциональном совершенстве целого, в рамках подчинения личности внешней регламентации и необходимой дисциплине этого целого, в пределах которых нет и не должно быть места авантюрной индивидуальной свободе, самопроизвольности, спонтанности. Социальная свобода у Фихте должна поглотить свободу индивидуальную, отождествляемую в экономике и политике с произволом и дисфункцией2.

2 Это не мешает Фихте в число параметров европейского качества жизни, по которым

сравнительный анализ

КОНЦЕПЦИЙ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ

Отсюда у Фихте - тенденция к абсолютизации государства как такового в форме постулирования предпосланной ему и существующей помимо реального взаимодействия людей их родовой сущности, идеи, которой государство дает внешнюю реализацию в индивидуумах. Отсюда же - платоническая утопия абсолютного государства (государства разума) как своеобразного «Града Божьего» (Гайденко П.П. 1979: 215)3.

И тем не менее Фихте не считает содержание свободы искаженным такой интерпретацией. Он, по сути, желает сказать нам следующее. «Современное» государство, подчиняя человека социальному целому и стремясь в тенденции к его полному растворению в этом целом (к предельной социализации), создавая принудительную «механику» такой социализации, на самом деле - через противоречия в своем развитии, скрыто и бессознательно - способствует реализации совсем иной цели, а именно осуществлению подлинного вочеловечения чело-

необходимо достижение наибольшей привлекательности страны, включать прежде всего такой показатель, как способность государства эффективно обеспечить защиту и гарантированное выполнение гражданских прав человека (см.: Фихте 1993: 566). И тем не менее это отражается на понимании свободы политической: свое понимание соотношения между гражданской и политической свободой Фихте выражает следующим афоризмом: Безусловно необходима гражданская свобода, притом в равной для всех степени, политическая же свобода необходима не более, чем для одного (там же: 516).

3 Об утопических чертах проекта Фихте см.: Новгородцев П.И. 1991: 127-128 ; Гайденко П.П. 1990: 86-88.

века, достижению состояния, в котором духовный потенциал религии, науки и добродетели позволит совершить скачок в область актуальной свободы, царство культуры (где будет преодолен смысловой разрыв, противоречие между мотивом и действием, личной автономией и подчинением интересам целого, частным интересом и интересом всеобщим, смыслом и его воплощением, потребностью и ее удовлетворением, любовью-состраданием и возможностью реализации ее потенциала, между субъектом и объектом). «Современное» государство, пронизывая человека гражданственностью, самым решительным образом, хотя и исподволь, наращивает духовный потенциал такого освобождения. Только государство, наконец, может - при определенных условиях - стать связующим звеном между «нынешней» эпохой и царством свободы. Поэтому политика не бездуховна, она может быть одухотворена и воодушевлена именно этой возможностью.

Литература

1. Гайденко П.П. 1979. Философия Фихте и современность. М. : Мысль.

2. Гайденко П.П. 1990. Парадоксы свободы в учении Фихте. М. : Наука, 1990.

3. Новгородцев П.И. 1991. Об общественном идеале. М. : Пресса, 1991.

4. Фихте И.Г. 1993. Замкнутое торговое государство // Соч. в двух томах. Т. 2. СПб. : Мифрил. С. 225-357.

5. Фихте И.Г. 1993. Основные черты современной эпохи // Соч. в двух томах. Т. 2. СПб. : Мифрил. С. 361-617.

6. Fichte I.G. Werke. Auswahl in sechs Banden. Hrsg. von F. Medicus. Leipz., 1908-1911. Bd. 2.

COMPARATIVE POLITICS 2 / 2011

Фихте. Если речь идет об отношении к обществу решение Фихте имеет форму философии истории которая исходит из идеи что в истории должно конкретно реализоваться то же равенство которое принадлежит людям относительно того что каждый человек сам в себе цель88. Фихте при этом не удовлетворился лишь общей концепцией он выводит из этого заключение в смысле утопического социализма. Фихте требует чтобы общество гарантировало не только формальное равенство индивидов но и их право на определенную свободную деятельность в некоторых...

Если эта работа Вам не подошла внизу страницы есть список похожих работ. Так же Вы можете воспользоваться кнопкой поиск

Социально-политическая доктрина И. Г. Фихте. “Замкнутое торговое государство”.

Если речь идет об отношении к обществу, решение Фихте имеет форму философии истории, которая исходит из идеи, что в истории должно конкретно реализоваться то же равенство, которое принадлежит людям относительно того, что каждый человек «сам в себе цель»88. Реальное воплощение равенства пойдет через «побуждение к идентичности». Люди, которые абстрактно, в смысле своей самоцелевой ценности, равны, должны реализовать это свое абстрактное равенство и в своем смысловом бытии, в котором между ними существуют различия и в силе, и в способностях, и в положении, и в таланте и т.д.

Тенденция к взаимному воздействию или «общественное побуждение» (побуждение к идентичности по отношению к другим) «устремляется не к субординации, как это происходит в телесном мире, но... к координации» 8Э (т. е. к конкретному равенству, взаимности). Это и есть цель истории. Фихте при этом не удовлетворился лишь общей концепцией — он выводит из этого заключение в смысле утопического социализма. В трактате, где концепцию общества он разрабатывает более определенно,— в «Закрытом торговом государстве» («Der geschlossene Наndеlsstааt), написанном в 1800 г., — Фихте требует, чтобы общество гарантировало не только формальное равенство индивидов, но и их «право» на «определенную свободную деятельность» в некоторых отраслях общественного разделения труда.

Основой общества является разделение труда, реализованное без частной собственности на средства производства. Фихте является теоретиком владения без частной собственности, т. е. собственность состоит в праве индивида располагать средствами, необходимыми для выполнения работы в выбранной отрасли91. Разделение труда обусловлено тем, что «никто не может работать на другого, не работая при этом на себя...» . Взаимные отдачи и приятие являются источником постоянного совершенствования, облагораживания человечества для реализации идентификации индивида с другими индивидами.

Теперь возвратимся к вопросу о том, как мог Фихте иметь такое большое влияние, несмотря на спекулятивность его философии. Во-первых, Фихте преодолел Кантов дуализм «вещи в себе» и явления, который был доведен Кантом в «Критике способности суждения» до предела. Фихте своим спекулятивным решением, согласно которому и природа является отчужденным продуктом Я, соединяет познание и природу, человека и мир. Как видно, он предлагает субъективно-идеалистическое решение, в действительности, однако, — в теории «чистого» Я — оно перерастает в объективный идеализм.

Во-вторых, Фихте понимает сознание как динамическое образование, в котором чувства, восприятие и образотворчество понимаются как низшая ступень реализации основной тенденции к рефлексии самого себя или самосознания. С этой точки зрения не имеет значения, понимаются ли чувства и восприятие как зависимые от внешней реальности, но имеет значение то, что Я в своем развитии к саморефлексии не может на них остановиться, что оно должно их преодолеть в самосознании. Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что Фихте понимает развитие сознания в неустанном взаимодействии с не-Я, т. е. со сферой внешнего опыта. Наконец Фихте оказал влияние на развитие философии «активной стороны», т. е. на развитие рефлексии практических отношений Я с внешней реальностью. Преодоление границ чисто теоретического познания, которое у Канта ограничено рефлексией нравственного поведения, у Фихте распространено на рефлексию инстинкта и труда, что важно для признания ноэтического значения человеческой практики.

Доктор Фридрих Ромиг (Friedrich Romig): доцент кафедры Народного хозяйства и политики в Экономическом университете (Вена, Австрия); около двадцати лет- руководитель Отдела планирования крупнейшего австрийского нефтехимического предприятия. Занимается преподавательской деятельностью. Во время проведения в Австрии кампании по вступлению в Европейский Союз был европейским уполномоченным диоцеза Сен-Пёльтен.

Ф. Ромиг принадлежит к числу сторонников традиционной германской политэкономии, к кругу их консервативной академической элиты. Предлагаемая статья имеет более аллегорический, чем конкретный, практически-рекомендательный характер. На примере фихтеанской утопии автор иллюстрирует действие ряда конкретных механизмов политэкономической реальности, ставит важные вопросы и одновременно обращает познавательный интерес читателя к европейскому культурному наследию.

Статья перепечатывается из газеты "JUNGE FREIHEIT" (Берлин, Nr.31/96), с любезного разрешения автора.

Американский министр труда Роберт Райх недавно сформулировал вопрос невероятной взрывной силы: "Какой смысл гражданину поддерживать государство, которое не защищает самой основы его существования- его рабочего места?"

На давосских экономических переговорах весной 1996 года в качестве основной темы выявилась проблема разрушительного влияния на обеспечение занятости населения и на социальную ситуацию в западных индустриальных странах особой комбинации факторов глобализирования, технологических инноваций и распределения производства. Как сообщается в документе встречи, сегодня сокращаются рабочие места уже не только в области низко-, но и высокостоящего, т.е. высокотехнического (high-tech) производства. Даже средний слой высококвалифицированных техников приносится сейчас в жертву процессу глобализирования. Центры производства в западноевропейских странах могут всё ещё сохранять своё значение лишь благодаря постоянному снижению затрат, сокращению рабочих мест вследствие рационализирования и урезыванию социальной помощи. Размещение производства в более дешёвых местах ведёт в некоторых западных индустриальных странах к миллионным потерям рабочих мест и к разрывам в социальной сети. Это сильнейшим образом потрясает доверие граждан к политическому истеблишменту. Иностранные инвестиции Германии в одном лишь 1994 году уже превысили общую сумму германских иностранных инвестиций всего предшествовавшего десятилетия! Индустриальные круги обеспокоены скоростью деиндустриализации Германии.

Представления о том, что идущий разрушительный процесс можно остановить с помощью повышения уровня квалификации или переквалификации рабочей силы, исследовательской и новаторской инициативы, а также привлечением инвестиций, воспринимаются сегодня как иллюзорные. Ничто ныне не препятствует использовать результаты такой исследовательской работы за границей, если производственные затраты там ниже.

Мы должны иметь в виду, что в результате глобализирования все страны сегодня стоят на цыпочках. Мы живём сегодняшним днём,- считает близкий к СДПГ учёный Хорст Афхельдт (см. "vorwarts" 1/96), в уже "высокоподпрыгивающем обществе", чего долго никто не выдержит.

Роланд Бубик, в примечательной статье "Глобализация рынков" (JUNGE FREIHEIT, 40/95) заключает, что либеральная модель принципиальной гармонии интересов крупных предпринимателей и государства была разрушена в ходе процесса глобализирования. Крупные предприятия перешагнули границы, развились до уровня глобальных производительных и производственных структур, рассчитывающих действие изначальных факторов (работа, сырьё, энергия, капитальная стоимость, инфраструктура) для всякого единичного производящего компонента на уровне всемирного масштаба, и осуществляющих само производство там, где это экономически наиболее выгодно. Национально ограниченное пространство (первоначальное условие применения самой неолиберальной экономической политики!) преодолевается глобальными расчётами алокального характера. Носители политических решений сохраняют за собой в области экономической, работодательной и социальной политики уже совершенно маргинальное поле влияния.

Субъекты мировой экономики не являются более обычными "народными хозяйствами", функционирующими на основании разделения труда по принципу компаративных затратных льгот. Глобализация размывает все границы, и даже культурные особенности ("идентичности") исчезают с захватывающей дух быстротой. "Народ,- как пишет Бубик, - как некое политически управляемое посредством своего правительства единство, полностью устраняется". На его место вступает "Всемирная торговая организация" мирового рынка и мировой экономики. Соответственно, лояльность руководителей предприятий проявляется теперь в отношении не национального пространства, а транснационального предпринимательства как такового, имеющего облик интернациональных "концернов". Между крупными предприятиями и государством более не существует национального консенсуса, основывающегося на сочетании развития народного хозяйства с уровнем занятости населения.

Западные индустриальные страны могут сохранять свою притягательность как международных конкурентоспособных мест производства лишь при посредстве соответствующего "выкупа"- через понижение уровня жизни населения, понижение зарплат ("кража зарплат" - как это называет Союз австрийских профсоюзов), введение продлённого и флексибельного рабочего времени, ухудшением условий труда, свёртыванием социального обеспечения.

На весеннем (1996) Всеавстрийском съезде социальных этиков, "Нестор" католического социального учения г-н Шашинг подчёркивал, что в последнее время папа всё чаще и настойчивее упоминает "право на труд" в качестве одного из неотъемлемых прав человека. На вопрос автора этих строк, кто же, в конце концов, реализует данные правовые претензии- ибо в силу глобализации рынков предприниматели и государство в этой роли выступить не могут,- г-н Шашинг исчерпывающего ответа не представил. От закономерно следующего из его выступления вывода о том, что реализация права на труд предполагает конец процесса глобализации и выдвигает вариант в духе фихтевского "закрытого торгового государства", гарантирующего занятость и регулирующего её типы, г-н Шашинг "открестился".

Фундаментальное решение этого вопроса неизбежно упирается в заявленную нами в заглавии статьи альтернативу: "Глобализация или закрытое торговое государство". "Право на труд", также как и требуемая Робертом Райхом защита существования граждан, не может быть реалистичной без "заключения торгового государства". Фихте показал это ещё почти 200 лет назад, и его аргументы действуют сегодня так же убедительно, как и тогда. Истина разума, "Verite de raison" (Лейбниц) неизменна. В противоположность истине обстоятельств ("Verite de faits"), основывающейся на эмпирических фактах, различных от места к месту и постоянно меняющихся.

Фихте аргументирует строго систематически. Свой труд "ЗАКРЫТОЕ ТОРГОВОЕ ГОСУДАРСТВО" (1800) он именует "философским наброском к учению о праве и пробой опыта текущей политики". Изложим ниже вкратце его аргументацию.

Право и порядок может обосновывать лишь государство, суверен. Государству необходимо объединить массу людей ("население", "народ") в некое единство, в сомкнутую целостность. В рамках этой целостности каждый может жить по своему свободному усмотрению, и все должны иметь равные права. Жизнь поддерживается трудом, работой. Государство обязано предоставлять каждому гражданину- в целях поддержки его существования- работу и защищать её. Собственность, в которой государство укореняет всех своих граждан, состоит в праве на исключающую всех остальных (т.е. неграждан,- прим. перев.) деятельность (это подобно частному праву на землю и недвижимость, исключающему всех, кроме непосредственных владельцев, из числа их полномочных распорядителей).

Лишь в том случае, когда для личной деятельности гражданина остаётся свободной та сфера, благодаря которой он может существовать, последний может получить необходимое. Тот, кто не получает необходимого, не может ни от чего отказаться, и таким образом может делать всё, что хочет, будучи несвязан. Собственность же состоит, в первую очередь, из результатов отказа других: "Воздержись от моей деятельности- и я воздержусь от твоей". Всякий, кто ограничивает свободу другого, должен быть сразу же повержен всеми остальными. Равенство в ограничении заложено в законе. Уже ради того, чтобы получить свою долю и беспрепятственно её использовать, гражданин откажется от долей других. Вполне очевидно, что всякий трудоспособный гражданин (содержатель семьи) должен получить в государстве исключительную собственность, ибо в ином случае ничто его не сможет привязать к уважению собственности других.

Эту собственность- право на исключительную деятельность или "работу"- может предоставить гражданину лишь государство. (Договоры, заключаемые гражданами между собой, не включают в себя третьего лица). Государство же распределяет между семьянинами всё необходимое для существования населения количество занятости ("работы") таким образом, что всякий может жить в равно приемлемых условиях. Может, но не должен. Ибо это должно зависеть от самих людей, почему одни живут приемлемее, чем другие.

Таким образом, государство исходит из потребления (консума) и устанавливает здесь необходимые требования к отдельным отраслям экономики (на сегодня у нас этому служат вводно-выводные- input-output- таблицы). Государство распределяет работу таким образом, чтобы всякий семьянин получил достаточную часть и мог существовать за счёт своего труда.

Мнение, "что всё налаживается само собой и что каждый всегда как-нибудь найдёт себе работу и хлеб, полностью противоречит началам истинной справедливой конституции". Классы населения, предоставленные государством самим себе, становятся во всех отношениях свободными. В ситуации полной незастрахованности, в которую эти классы таким образом оказываются погруженными, они обходят и грабят- хотя это зовётся не грабежом, а прибылью,- (и настолько, насколько они вообще на это способны), тех, которые, в свою очередь обходят и грабят их самих. Так начинается вечная война всех против всех, которая становится всё более жестокой, опасной и несправедливой по мере возрастания мирового населения, роста торгового государства и увеличения количества потребительских товаров.

Фихте предлагает взамен систематическую и уравновешенную политику ограничения торгового государства. Её первым и решающим средством является "упразднение мировых денег" (= отмена конвертируемости), чтобы таким образом государство восстановило свой полный валютный статус (то есть как раз противоположное валютному союзу). Только государство ответственно за денежный оборот с заграницей, ибо "ограничить" означает прекратить все непосредственные торговые и платёжные отношения граждан с заграницей. Иностранные доходы будут выплачиваться гражданам лишь в местной валюте, а доходы иностранцев в пределах такого государства- в мировых деньгах. Правительство должно гарантировать стабильную стоимость внутренних денег во все времена, и таким образом взаимно увязать денежный оборот с количеством товара и отказаться от всякого увеличения денежной массы в собственных (правительственных) интересах (= deficit spending). Ввоз и вывоз товаров- дело государства (полномочная обязанность). Все ввозные товары следует по возможности вытеснять посредством соответствующего стимулирования внутреннего производителя. Одновременно следует сократить вывоз и направить таким образом освободившиеся продуктивные мощности на внутренние нужды.

Государство, отгораживаясь от внешнего мира, одновременно заключает в себя отдельные отрасли производства и наблюдает за равновесием между ними и их благоприятным развитием (де Голль о целях национального планирования, Planification a la francaise: "Развитие хозяйства должно быть всеобщим, а его подъём- методичным"). Всякий, ведущий дело или исполняющий работу, должен быть уверен в том, что его продукция найдёт сбыт по соответствующей цене. Таким образом, государство должно контролировать не только доступ к профессиям (закон о профессиях), но также цены и зарплаты (регулирование цен и зарплат).

Только посредством самоизоляции торговое государство может на длительный срок застраховать существование своих граждан и таким образом утвердить законность, порядок и внутренний мир. Никакое государство, рассчитывающее на сбыт своей продукции за границей, и на основании этого расчета побуждающее свою промышленность, не может гарантировать своим гражданам и производителям этого сбыта в течение продолжительного времени. И точно так же, внутренний производитель не в состоянии застраховать свой сбыть в условиях, когда разрешено ввозить из-за границы аналогичный продукт в неограниченных количествах. Вследствие такой политики нестабильность и бедность становятся постоянными спутниками существования. Если же государство обеспечивает существование своих граждан через ограничение торговли, то и те вернутся к своей любви и привязанности к отечеству, своему образу жизни, обычаям, привычкам и основам. Сейчас же дела обстоят таким образом, что мы везде стремимся быть дома, в действительности же оказавшись вне дома и вне всякой целостности и правды вообще.

Таковы представления Фихте, богатство мысли которого отражено в вышеприведённом абзаце лишь самым скромным образом. Этого, однако, должно быть достаточным для всякого, кто ещё не утерял способности слышать и думать, чтобы очнуться от той бессмысленности, в которую заводит политика, не оставляющая более места для подлинной интеграции народа и государства. В чьих интересах всё это происходит?

Приведём в качестве характерного примера случай из собственного опыта. Однажды руководящий менеджер одной из ведущих международных нефтяных фирм сказал автору этих строк: "Крупнейший и сильнейший международный концерн всё же пока слабее даже самого слабого государства". Ведь концерн зависит от государственных решений и концессий, к примеру-в нефтедобыче, проведении нефтепроводов, переработке и перевозках нефти. Чего же такой концерн может пожелать большего, как не разрушения государства в интересах собственной власти и аккумулирования капитала? Именно с разрушением государства впервые возникает чистое, радикально-капиталистическое "мировое торговое сообщество", не знающее более иных целей, кроме как прибыли, накопления капитала и власти. В стороне остаются человек, нация, культура и окружающая среда.

Для Европы отечеств Фихте был бы не самым плохим учителем.

Журнал «Золотой Лев» № 63-64 - издание русской консервативной мысли (www . zlev . ru )

А.Н. Савельев

Экономический суверенитет для России

(уроки из опыта немецкой философии)

Фихте и его естественная политэкономия

Более двухсот лет назад вышла в свет знаменитая книга Фихте «Замкнутое торговое государство». Посвящая свой труд прусскому государственному министру, Фихте в завуалированной форме упрекает политиков в невнимании к утопическим проектам. «Философ никогда не признает и не предположит абсолютной невыполнимости своих предложений», - говорит Фихте. Иначе, наука превращается в пустую игру.

Политика не может и не должна быть простой практикой. Если в ней есть хоть какая-то доля научности, в ней будет нечто общее для всего государств, а не только частная практика управления отдельными государствами. Возможно, политика как наука не нужна такому практику, который помнит на зубок множество частных случаев и из них по своему усмотрению выводит годные для себя лично правила поведения. Для него политика остается лишь историей. Причем такой, для которой есть только одно средство быть полезной – стать образцом для поражения.

Идея замкнутого государства, отвергнувшего мировые деньги и заменившие их на «туземные», как видит сам Фихте, для Европы совершенно неприемлемо. Поскольку она имеет перед другими странами существенное торговое преимущество, позволяющее не возвращать им в процессе обмена товарами соответствующего эквивалента. Но этот грабеж всего мира (именно так воспринимает Фихте мировую торговлю, не основанную на справедливости), не может продолжаться долго. Это значит, что Европа может сама попасть в ситуацию неэквивалентного обмена. И если она не подготовится к этому, то отдаст новому торговому лидеру все.

Фихте предлагает подвести под общие понятия все, что поддается такому подведению, и рассчитывать все, что можно рассчитать. В противном случае упование на счастливый случай рано или поздно доведет до беды. И здесь методология Фихте прямо противоречит тому, что мы видим в современной экономической «науке» российских либералов (на деле – идеологов уничтожения российского хозяйства).

Идеи Фихте вполне соответствовали началу торговых войн между Европой и США в первой половине ХХ века. Но затем сложившийся альянс смягчил противостояние – Европа и США заключили альянс для ограбления остального мира. И только СССР мешал этой агрессивной монополии. Соответственно, постсоветская Россия стала для мировой экономики главным объектом эксплуатации. Именно этим обусловлен обвальный характер динамики всех показателей физической экономики в 1992-1993 гг. и формирование устойчивого неблагополучия России, втянутой в мировую торговлю и неэквивалентный обмен.

Если Фихте увещевает потенциального читателя-политика следовать идеальной модели государства разума, а не только потребностям и выгодам данного государства, то для современной России подобные увещевания вовсе не нужны – идеи Фихте само собой разумеются, если исходить из идеи блага для России. Иное дело, что по другому поводу придется увещевать российских политиков, которые за полтора десятка лет так и не вняли голосу альтернативной модели экономики, которая столь ясно представлена Фихте и другими мыслителями XIX века – традиции вытоптанной и забытой в ХХ веке только в раже всемирного грабежа, достигшего апогея в фашистской идее мирового и расового господства. Ныне эта идея в полной мере воспроизводится современными атлантистами – яростными сторонниками гегемонии США и однополярного мира.

Фикция собственности при фиктивном суверенитете

Фихте пишет, что основу всякого права собственности составляет право исключать других от участия в определенного рода деятельности – воздействия на предмет собственности, а вовсе не исключительность владения тем или иным объектом собственности. Это означает взаимное отречение от намерения воздействовать на собственность, закрепленную за другим. А возможно это только в том случае, если распределение собственности признано в обществе справедливым – прежде всего, обеспечивающим выживание всем.

Всякое право собственности будет абсурдом, если действующая система отношений собственности не даст жить большинству или даже заметной части граждан. «Кто ничего не получил в исключительную собственность, тот ни от чего и не отрекался. Он изолирован от намерений закона, так как не участвовал в его установлении и сохраняет свое первоначальное притязание на право делать все, что пожелает» (с. 286). То есть, паупер имеет все основания бунтовать и грабить – без собственности ему нечего терять, он вне закона уже самой системой отношений, а не своими склонностями. Неимущий ничем не обязан государству, а значит, не может принять справедливым закон, по которому собственник наделен исключительным правом воздействовать на свою собственность.

Фихте отмечает, что при обсуждении вопроса о том, чем должно заниматься государство, негласно предполагается, что в вопросе о собственности государство должно только наблюдать за состоянием владения, а об основании владения не должно спрашивать.

Разумеется, это теоретическое положение, становящееся негласной договоренностью–сговором бюрократии и особенно крупных собственников, в реальной политике не может не оставаться без осуждения. Именно такое осуждение приводит к социальным потрясениям – нелегитимность собственности означает масштабную несправедливость, с которой граждане мириться не станут, даже если живут зажиточно. Если же нужда подхлестывает недовольство, ненависть к нелегитимным собственникам превращается в движущую силу политики.

Именно так и обстоит дело в современной России, где власть предлагает закрепить за собственниками, захватившими национальное достояние в начале 90-х годов ХХ века, священное право обладания, а остальных поставить на грань выживания.

Не случайно вопрос о сроках давности по нарушениям приватизационных сделок стал проблемой, о которой счел необходимым высказаться президент Путин, заверивший собственников в том, что никакого пересмотра процесса приватизации не будет, а срок давности по делам о приватизации сократится до трех лет. Таким образом бюрократия стремится получить поддержку нелегитимных владельцев крупнейших состояний (специалисты насчитывают их в России не более 200) и лишить основную массу населения надежд на справедливость.

Вместе с тем, расчет бюрократии закрепить владение собственностью, переступив через интересы миллионов и их представления о справедливости, разбивается общей деградацией российской жизни. Власть уже очень скоро не сможет предъявить силового ресурса против народного недовольства, а собственники – защитить себя от растущей мощи криминала, подминающего государство. Таким образом, государство, основанное на власти олигархического капитала, обречено на провал и переучреждение в качестве государства нации (если у народа найдутся силы вовремя сбросить с себя олигархическое ярмо и стать нацией).

Фикция денег и азбука торговли

Финансы стали религией современных управленцев, не замечающих фиктивность начинающих жить по отвлеченным от физической экономики бумажного учета и обмена банкнотами. «Деньги сами по себе ничто. Только благодаря воле государства они представляют что-либо. Вся сумма циркулирующих денег представляет всю находящуюся в общественном обращении сумму товара…» (с. 273). То есть, деньги – все лишь обозначение определенного рода отношений, связанных с правовой системой и обычаем.

Никакой проблемы в обращении денег нет, пока их достаточное количество. Ведь «насколько кто-либо богат, не зависит вовсе от того, сколько денег он имеет, а от того, какую часть он имеет от всех находящихся в обращении денег» (с. 274). Инфляция возникает не от «лишних денег», а от неверных отношений, неверных законов, неверного обычая обмена (внешнего или внутреннего). Напротив, допечатка государство денег – самое мощное средство установить справедливые отношения, снижая долю отношений, невыгодных для общего экономического развития.

Российское руководство делает вид, что не знает простой формулы, которую Фихте изрек как общеизвестную: «Деньги имеют стоимость лишь при том условии, что они расходуются» (с. 304). Иначе фикция, не обмененная на товар, превращается в фикцию, отстраненную от экономических отношений. Именно такой характер носит российский Стабилизационный фонд и золотовалютные запасы Центробанка, вывезенные из страны для размещения в иностранных банках. Тем более, что российские «накопления» учитываются в «мировых деньгах» и никак не связаны с обязательством сохранять какую-либо политическую субъектность, как это имеет место с «туземной» валютой.

Мировые деньги вообще не связаны с экономикой и воплощают в себе отношения доминирования определенной политической группы – в ущерб всем, кто лишен права имитации мировых денег или воздействия на этот процесс. «…стоимость мировых денег по отношению к товару не имеет никакой иной, кроме общественного мнения, гарантии, это отношение так же неустойчиво и переменчиво, как и последнее. Почти одним только распространением того взгляда, что товар становится дороже или дешевле, вместо верного, что стоимость денег падает или поднимается, закрыли широкой публика глаза на эту изменчивость» (с. 297).

Простое до примитива правило, которого чураются современные российские правители, состоит в том, что «деньги должны остаться в стране; деньги иностранца надо привлекать в свою страну» (с. 307). Только тогда торговые отношения будут на пользу государству. То, что мы имеем сейчас – обратный порядок, свидетельствующий о том, что любая внешняя торговля для России невыгодна – она способствует только вывозу капитала, что прямо означает произвольный вывоз материальных ценностей, результатов труда всей нации.

Что может быть проще: вывоз возможно более обработанного товара, а ввоз – возможно менее обработанного. Тогда труд оценен высоко и нет необходимости грабить ресурсы, принадлежащие будущим поколениям – как это делает нынешнее российское правительство. Как предлагал Фихте: «…законом запрещается как вывоз сырых продуктов, так и необработанных предметов питания. Поощрение туземных фабрик и вывоз фабрикатов за границу совершенно последовательно вызываются той же системою. Затем воспрепятствование или затруднение ввоза чужих фабрикатов и вытекающее отсюда уменьшение количества тех денег, которые уходят за границу, или путем полного запрещения этих товаров или путем наложения на них значительных пошлин» (с. 308). «государство должно прежде всего замкнуться от иностранной торговли и образовать с этого момента такой же обособленный торговый организм, какой оно уже образовала – обособленный юридический и политический организм» (с. 319).

Эту азбуку хорошо понимают те государства, которые ныне обирают Россию, заставляя ее расплачиваться за «колониальные» товары собственным сырьем и инвестировать полученные от сырья средства не в собственную экономику, а в иные экономики – как это делают олигархические кланы, захватившие топливное богатство страны.

Фихте, изрекая свои азбучные истины, соглашается, что они могут восприниматься как философские утопии. В то же время, интуитивное понимание правоты этих истин, философ видит в обычае государственного регулирования хозяйственной жизни: «…издавна во всех организованных государствах в смутном сознании своего права к правительству обращались и фабриканты, мастерские коих вдруг должны были остановиться из-за недостатка в сбыте или в сыром материале, и надо, которому угрожала опасность лишиться важнейших предметов питания или который вынужден был платить за них непомерную плату. И с давних пор правительства не отказывались от принятия этих жалоб, как не относящихся к ним, но старались помочь, как умели, смутно сознавая свою обязанность и ясно предвидя опасности восстания народных масс, которым крайняя нужда не оставляет ничего такого, что им надо было бы беречь» (с. 314).

Российские либеральные правители настолько оторвались от понимания своих задач, что вовсе не чуют ни мольбы отечественных производителей-фабрикантов, ни стона народного, которому остается только бунт.

Субъектность государства и задачи власти

Стратегия олигархии, выраженная в политических заявлениях президента Путина, прямо противоречит сущности государства, о которой возвещал Фихте: целостность общности граждан может покоиться только на правовом приобретении собственности, а право – на исконном представлении о справедливости. В современной России вся хозяйственная система оказывается построенной на нелегитимном перераспределении национального достояния, а значит, основа жизни правящей группировки иллюзорна и ее выживание находится в непримиримом противоречии с задачей выживания народа.

Несостоятельность хозяйственного механизма путинской России проявляется в том, что граждане перестали быть владельцами сил природы, которые вполне в состоянии дать средства для жизни, чтобы обходиться без посторонней помощи. Обычное состояние народа демонстрирует его воспроизводство без всякого стимулирования со стороны власти.

Баланс приятного и полезного, о котором пишет Фихте, предполагает обязанность власти следить, чтобы производство «приятного» (иначе говоря, роскоши) не подмывало производство необходимого. Роскошь допустима только там, где все хотя бы накормлены. Это простое правило попирается сегодня как нельзя более цинично.

Фихте писал о «постепенном отучивании нации от потребностей, которые в будущем не должны будут удовлетворяться»; «надо делать различие между потребностями, которые действительно могут прибавить что-либо к благосостоянию, и теми, которые только и исключительно рассчитаны на мнения» (с. 322). Здесь «приятное» должно проверяться государством на пригодность для целей благосостояния и вытесняться «полезным», если «приятное» понято как мнимая потребность (каковой, к примеру, является потребность в табаке, алкоголе, роскоши).

Естественная задача власти обеспечить баланс между производителями и теми, кто вынужденно отстранен от процесса производства, российскими «верхами» ныне не выполняется. Это значит, что государство распадается как хозяйственный субъект. Не обеспечивая суверенитета государства и сдавая его на откуп иностранному капиталу и на поругание инокультурным влияниям, власть убивает государство как политическую целостность, политический субъект. Вместо замыкания общности происходит, напротив, его размыкание и размывание субъектности.

Третья задача власти – баланс между внутренней и внешней торговлей. Как бы ни были законы рынка похожими на законы Провидения, они ничто без правовых механизмов, защищаемых государством. Каковы законы, таков и «рынок». Но за рубежом иные законы. «Правительство должно гарантировать своему подданному сбыт его продукции и фабрикатов и надлежащую им цену. Как оно может это выполнить, если он продает за границу, отношение коей к товару своего подданного правительство не может ни охватить взглядом, ни направлять?» (с. 259).

Волчьи законы мирового рынке не знают корректирующей роли государства и противостоят государству как таковому – не его бюрократической роли, а воле национальных организмов, обеспечивающих себе условия выживания. Естественным средством защиты нации от алчности мировых торговых игроков может быть только монополия внешней торговли: «Если уже государство нуждается в меновой торговле с заграницей, то во всяком случае ее должно вести правительство на том же основании, как оно имеет право решать вопрос о войне, мире и союзах» (с. 260). Иначе говоря, хозяйственная субъектность диктуется политической субъектностью. Кто не желает отстаивать свой хозяйственный суверенитет, быстро лишается и политического суверенитета.

Внутреннее регулирование «рынка» естественно и происходит из понимания свободы воли его участников. Разумность государственного вмешательства в экономику определяется простым принципом оптимизации обмена: «Если государство установит принудительные цены, с которыми не согласны покупатель или продавец, то владелец денег спрячет свои деньги, или владелец товаров свой товар – и торговля уничтожена». Насильственная организация торговли очень дорого обойдется государству – оно лишится лояльности граждан, гражданин станет рабом.

Установление ценовых балансов, рассчитанных для оптимального обмена, должно быть закреплено законом – так считает Фихте. И нужно это лишь для того, чтобы убрать «психологические» колебания рынка – разного рода панические настроение, срывающие привычные потребности.

Если подобный расчет возможен, он должен быть произведен. Усложнение экономических отношений не может быть оправданием отказа от расчета и плана – развитие вычислительной техники легко перекрывает всю сложность экономической жизни.

Программа для национального правительства

Для «дедолларизации» экономики, отданной сегодня на разграбление, будущее национальное правительство воспользуется советом Фихте: «Непосредственно перед объявлением о введении новых туземных денег правительство скупает весь находящийся в стране иностранный товар при посредстве особо на то уполномоченных должностных лиц» (с. 339). И тогда прекращается частная распродажа Родины – для этого не остается никаких возможностей.

Затем: «Правительство по отношению к иностранцу принимает на себя все прошлые обязательства частного лица, с которым первый заключил контракты, требует и исполняет все то, что от него или им должно быть потребовано» (с. 340). И тогда конец всем «теневым» сделкам и игре ценами ради ухода от налогов и вывоза капитала.

Как только государство возьмет на себя все внешние отношения, будет применен принцип, гарантирующий богатство: «С каждым годом ввоз из-за границы должен уменьшаться. Публика из года в год все меньше нуждается в тех товарах, которые ни сами, ни в виде суррогата не смогут изготовляться в стране, так как она ведь должна от них совершенно отвыкнуть. К этому отвыканию она должна также понуждаться все более растущими на них ценами» (с. 342-343). Бананы в России не должны стоить как яблоки, а в десятки раз дороже.

Затем государство «планомерно уменьшает число тех фабрик, которые были рассчитаны на сбыт за границу, и назначает те руки, которые до сего работали на чужого, надлежащим образом работать на туземца» (с. 343).

В итоге: «Правительство при сведении этих счетов с иностранцем платит или получает мировые деньги, а платит гражданам или получает с них туземные деньги» (с. 340). «Правительство имеет в собранных мировых деньгах самое действительное средство для того, чтобы доставить нации эту независимость от заграницы не в условиях/, когда всего не хватает,при наивозможно большем благосостоянии, - тем, что оно сможет за эти деньги из сил и вспомогательных средств заграницы занимать и покупать столько, сколько ему может только оказаться нужным. Пусть оно за всякую цену привлекает к себе из-за границы великие умы в практических науках, изобретательных химиков, физиков, механиков, художников, фабрикантов» (с. 344). И т.д. Тогда общественный интерес будет воплощен в государстве, а частных – скован этим интересом средствами государства.

Не забудем, что замкнутое торговое государство эффективно строится в естественных границах: «когда эти мероприятия будут выполнены, государство пусть продвинется к своим естественным границам» (с. 346). Для России это означает включение отторгнутой от нее имперской периферии и исконных славянских земель. И, вернув себе имперское пространство, Россия «не будет больше принимать участия нив каких политических событиях заграницы, не будет вступать ни в какие союзы, не будет принимать на себя никакого посредничества и ни в каком случае и ни под каким предлогом не будет переступать своих теперешних границ» (с. 347).

Фихте И.Г. Сочинения в двух томах. Т. II. – СПб.: Мифрил, 1993.

Замкнутое торговое государство – свободное государство?

Замкнутое торговое государство - свободное государство?

В данной статье рассматривается проблема свободы в философии Иоганна Готлиба Фихте, на основе его произведения «Замкнутое торговое государство», где он раскрывает её правовые, экономические и социальные измерения. Анализ политической теории Фихте позволяет утверждать об её противоречивости. Мыслитель пренебрегает общепризнанным пониманием человеческой свободы, загоняя граждан замкнутого торгового государства в рамки несвободы, жесткой регламентации и контроля. Возникает вопрос: «Насколько правомерно считать «идеальное государство» Фихте государством свободы? ».

Выдающийся немецкий философ Иоганн Готлиб Фихте излагает свою концепцию государства в книге, которая носит название «Замкнутое торговое государство». В своей работе он старается описать государственное устройство со всех сторон, затрагивая ведение сельского хозяйства, промышленность и торговлю, экономические вопросы, международные отношения и правовые основы. В своем проект он пытается построить план грядущей, реальной политики, отмечает особую важность государственного регулирования, определяет причины, побуждающие к началу войн. Эту утопическую картину Фихте мечтал осуществить в Пруссии, единственном подходящем государстве, которое, по мнению философа, имеет гораздо больше перспектив по сравнению с Англией или Францией. Такие надежды на выбранного кандидата автор возложил, опираясь на историю страны (опыт в проведении мощных преобразовательных реформ, способных вывести страну из кризиса) и новое сильное правительство. Именно с этой доктриной Иоганн Готлиб Фихте обратился к правительству Пруссии, что, впрочем, было не редкостью среди утопистов.

Актуальность.

В настоящее время мы наблюдаем сложные и нестабильные отношения на мировой арене. Возвращение к исследованию концепции «Замкнутого торгового государства» даст возможность к более тщательному анализу реформ, выявлению ошибок и предостережет от неправильных политических действий. Несостоятельность концепции Фихте говорит о дефектности его идей и оснований, руководствовать которыми не стоит. В своей статье я хочу обратить внимание на то, что в погоне за сохранением национальной идентичности, своеобразия очень легко дойти до крайности, ухудшить положение нации, о благополучии которой изначально была забота. За лозунгами о свободе и всеобщем равенстве кроются жесткий государственный режим, ограничения, контроль, персональное обогащение и личный успех. Современные политические деятели - утописты нашего времени, которые не осознают, что современный мир давно пережил социализм, коммунизм и прочие «измы». Необходимо, что-то качественное новое, проходящее под эгидой прогрессивности. Поэтому в настоящий момент актуально обернуться назад, сделать выводы и сбросить маски.

Цель.

Всестороннее рассмотрение работы «Замкнутого торгового государства» Иоганна Готлиба Фихте, её анализ и выявление противоречивых положений.

Задачи.

• 1) Выявить факторы и историю написания «Замкнутого торгового государства».
• 2) Анализ работы «Замкнутого торгового государства» с позиций современности.
• 3) Формулировка идеи свободы в работе И.Г. Фихте и выявление противоречий.
• 4) Выявление противоречивых сторон в концепции идеального государства И.Г.Фихте.

Научная новизна.

В современных политических условиях идея космополитизма больше не играет решающей роли, она уступает дорогу националистическим идеям. Важно понимать, что здесь нет места шовинистским мотивам, скорее речь идет о том, что народы многих стран желают видеть себя на международной арене самостоятельными и независимыми. Так, например, ситуация с басками на севере Испании, которые точно формулируют свою позицию и требования, имея на это полное право. Утопичность идей Фихте очевидна, также очевидна и невозможность построения такого общества. В своей статье я хочу подчеркнуть, что в попытках построить идеальное национальное государство многие утописты, а в данном случае, Фихте, ходят по лезвию ножа. В его случае, идеальное государство является ещё и закрытым. Говоря о государстве Фихте, мы имеем дело с тем, когда абсолютная свобода становится абсолютной несвободой.

Обращаясь к современным политическим условиям, мы можем наблюдать аналогичные попытки добиться государственного устройства, отдаленно напоминающее «фихтевское». Например, политика России, направленная на сохранение национальной идентичности, когда многие ощущают дежавю железного занавеса, трудности или невозможность выезда в соседнее государство. По моему мнению, современные утописты должны были давно убедиться в том, что общество, где провозглашены всеобщее равенство и свобода невозможно, поскольку оно, так или иначе, придет к классовому порядку.

Написание «Замкнутого торгового государства» - 1800 год, приходится на переходное время, когда все осознали несостоятельность идеи всеобщей европейской революции, когда французское послереволюционное общество, борющееся против буржуазной эксплуатации, не стало просветительским идеалом. Неудивительно, что именно в это время Фихте пишет свою утопическую работу, поскольку в нем бушевали непонимание царившей классовости и разочарование в способностях революции, поэтому «Замкнутое торговое государство» - манифест против подобного развития общественных отношений. «Замкнутое торговое государство» - это программа радикальной, на мой взгляд, государственной реформы, осуществимой, однако, лишь в отдельно взятой стране. Здесь Фихте в своей философии слишком далек от жизни, его воззрения искусственны и практически сомнительны, политическая теория Фихте излишне научна и теоретезированна.

Красной нитью через всю его работу проходит идея свободы. Он рассматривает ее правовые основания, политические и экономические условия её реализации. И его замкнутое торговое государство выступает неким инструментом достижения этой всеобщей свободы. Но можно ли говорить о свободе в контексте проекта замкнутого торгового государства?

Большое значение Фихте придал государственному контролю, которое распространялось на все стороны жизни общества. В этом ключе я бы хотела привести высказывание И.Г.Фихте: «…назначение государства состоит, прежде всего, в том, чтобы дать каждому свое, ввести его во владение его собственностью, а потом уже начать ее охранять» . Так, в социальной структуре на основе вида деятельности были выделены определенные сословия: производители, мастера, торговцы, чиновники, армия, полиция. Численность этих сословий подвергалась строгому рациональному контролю, с целью поддержания баланса. Например, сословие производителей должно производить столько продуктов питания, сколько необходимо для удовлетворения потребностей других сословий, в случае нехватки продуктов, к сословию производителей добавляют дополнительных лиц. Такая же ситуация обстоит и в сословии мастеров, а именно, их число соответствует объему сырья для обработки. Принцип, предлагаемый Фихте, полностью исключает переход человека от одного сословия к другому по собственному желанию, если набран полный численный комплект. Таким образом, сфера свободной деятельности в своей основе исключает свободный выбор этой деятельности. Данная социальная структура, по мнению мыслителя, способствует восстановлению и полноценному функционированию национальной экономики, независимой от других стран и ситуации на международной арене.

Второе название «идеального» государства Фихте - «Государства законов и индивидов», оно было дано не безосновательно. Такой форме государственного устройства крайне важно сохранять внутреннюю стабильность и заранее предупреждать ситуации, способные в той или иной мере подорвать сложившийся уклад. Для чего создан жесткий аппарат принуждения и исполнения, следящий за исполнением законов, как граждан, так и органов власти. В случае неповиновения предусмотрены определенные меры и система наказаний за преступления. Очевидно, что этот механизм работает в любом государстве, заботящемся о своем благополучии, но у Фихте в условиях замкнутости он напоминал полицейскую казарму.

Я солидарна с Борисом Петровичем Вышеславцем, русским религиозным мыслителем, в том, что «Замкнутое торговое государство Фихте, с его цеховыми иллюзиями, имеет в себе очень много от того казарменного коммунизма, относительно которого Маркс предостерегал некоторых теоретиков уравнительства» . На этот счет высказалась Пиама Павловна Гайденко, поддерживая точку зрения Вышеславцева: «И в самом деле, идея равенства, составляющая альфу и омегу уравнительного коммунизма, играет большую роль в миросозерцании Фихте. А именно она-то в первую очередь и требует "замыкания" идеального государства, так же как и постоянного вмешательства политической власти в экономическую жизнь общества» .

Атмосфера, царящая в замкнутом торговом государстве, далека от демократии, здесь нет места плюрализму, паритету и мнениям снизу, государство жестко контролирует своих граждан, сосредотачивая в своих руках все рычаги управления, начиная с экономической сферы и заканчивая личной жизнью гражданина.

Политическая теория Фихте парадоксальна, изначально движимый идеей всеобщей свободы, философ приходит к полному отрицанию свободы индивида и общества в целом. Очень точную аналогию провела П.П. Гайденко, сравнив его теорию с французскими революционерами, которые во имя равенства и свободы совершали насильственные действия и террор.

Готлиб Фихте ослеплен своей идеей свободы настолько, что не замечает, как переступает все мыслимые и немыслимые барьеры, идя наперекор всем принципам и правилам человеческой природы. Он пишет: «Пусть даже погибнет человечество, но восторжествует справедливость». Фихте руководствуется принципом - идея ради самой идеи, а не ради всеобщего благополучия.

Фигура Фихте весьма противоречива, отсюда и противоречивость его взглядов. Изначально, до написания своего проекта идеального государства, он был близок в своих идеях к теории договорного построения государства, сторонниками которой выступали Джон Локк и Дэвид Юм. Фихте, наравне с ними, признавал право на свободу, на собственность, как естественные и неотъемлемые. Ратовал за то, что каждый земледелец и житель государство должен иметь это исключительное право. Однако, в 1800 году его позиции в этом вопросе меняются и он публикует своё «Замкнутое торговое государство». Книга Фихте не была воспринята положительно, многие ее не поняли и не оценили по достоинству. А ведь в перспективе эта небольшая работа стала настольной книгой и путеводителем в вопросах государственного изоляционизма для правителей некоторых держав. Впоследствии публикуемые новые работы Фихте выступили некой антитезой того, что высказывалось им в «Замкнутом торговом государстве» («Основные черты современной эпохи» 1806г., «Наставление к блаженной жизни» 1806г.) Например, его отношение к военным действиям трансформировалось от «всеобщего мира» к «войне быть». Многие связывают такой переход с международной политикой Пруссии, к которой Фихте прикипел всей душой. Оно показало себя, как активное военное государство. В конечном счете, историософия Фихте стала далека от реальности, он просто использовал историю, как некий инструмент, в своих интересах.

Библиографический список

философский государство мировоззрение фихте

• 1. Вышеславцев Б.П. Этика Фихте. [Замкнутое торговое государство Фихте, с его цеховыми иллюзиями, имеет в себе очень много от того казарменного коммунизма, относительно которого Маркс предостерегал некоторых теоретиков уравнительства]. Москва: Изд-во Москва. 1914. С.455
• 2. Гайденко П.П. Парадоксы свободы в учении Фихте. Москва: Изд-во Наука. 1990. С.128
• 3. Фихте И.Г. Собрание сочинений [назначение государства состоит, прежде всего, в том, чтобы дать каждому свое, ввести его во владение его собственностью, а потом уже начать ее охранять]: в 2 т. / И.Г. Фихте; сост. и общ. ред. В.А.Волжский. Санкт-Петербург: Изд-во Мифрил. 1993. С.787