Как адвокаты сидят на тюрьме зоне. Как выжить в тюрьме, если ты не преступник

Если из следственного изолятора убрать тех, кто сидит по обвинению «два-два-восемь», то на всю тюрьму останется человек 20-30, не больше. Эту статью, 228 УК РФ из-за ее массовости называют «народная». Когда в камеру заезжает новый сиделец, и у него спрашивают (точнее, интересуются), какая статья, он может ответить «народная», и его все поймут. - рассказывают «Новые Известия»

Я не хочу называть своего имени. Я пишу этот текст из СИЗО одного из российских городов; под арестом я пробыл уже много месяцев. Следствие в отношении меня ведется по одной из так называемых «экономических» статей. Письмо было передано через друзей. Это все, что вам нужно знать обо мне.

Когда я попал в тюрьму, то сильно удивился тому, что примерно 80-90% народа тут находятся по обвинениям в сбыте или распространении наркотических средств (статья 228.1 УК, здесь произносят «два-два-восемь). Часть из них еще ждут приговоров, часть уже осуждены и ожидают этапирования в колонии.

Сидельцев периодически переводят из одной камеры в другую (кирешуют). Из-за этого я сидел с большим количеством заключенных, достаточно доверительно общался почти с каждым из них и неплохо знаю их ситуации. Периодически к нам заезжают «транзиты» - заключенные, которые перемещаются из одних тюрем в другие. На нашем централе они проводят по несколько дней, ожидая этапов; от них я знаю, что ситуация в других централах России примерно такая же - около 70-80% заключенных сидят по «народной» статье.

Большинство сидельцев по «два-два-восемь» - закладчики. Это люди, которые делали закладки розничных партий наркотиков в укромные места. Они - рядовая пехота наркобизнеса, пушечное мясо, с которым никто не считается. Закладчик прячет расфасованные наркотики в разных местах города, а затем скидывает координаты и фото этих мест своим диспетчерам или операторам. Потребители, которые покупают наркотики в интернет-магазинах, переводят деньги на счета, указанные диспетчерами, получают как раз те самые координаты и фото, едут и поднимают закладку.

И вот, что нужно знать людям о работе закладчика - тем, кто на ней уже занят или тем, кого она может прельстить.

Первое. Сроки (в тюрьме произносят «срокá» - ударение на последний слог), которые получают закладчики, зачастую превышают сроки за убийство человека. 3-я часть статьи 228.1 (сбыт наркотиков в значительном размере либо группой лиц по предварительному сговору) - от восьми до 15 лет строгого режима. Часть 4 той же самой статьи (сбыт наркотиков организованной группой либо в крупном размере.) - от 10 до 20 лет, 5-я часть (сбыт наркотиков в особо крупном размере) - от 15 до 20 лет. Даже самого минимального веса, всего нескольких граммов достаточно для 3-й или 4-й части. Сам я не видел ни одного сидельца по 1-й или 2-й части (сбыт незначительного количества наркотиков и сбыт через интернет соответственно). Как правило, все получают части 4 или 5, несколько реже - 3.

Эти сроки шокируют заехавших на тюрьму закладчиков. Беспечность, с которой они согласились на эту работу, не позволила им открыть УК и прочесть несколько строчек, чтобы поинтересоваться тяжестью наказания, которое их ожидает за это занятие. Насколько я знаю, в разных регионах страны выносят разные приговоры - в так называемых «мягких» регионах закладчики получают по семь-девять лет, в других - 12-16 лет. Действительность такова, что сроку в семь лет осужденный будет безмерно рад. Срок в четыре-пять лет, что бывает крайне редко - это «настоящий подарок судьбы» и «второй шанс в жизни».

Вся работа адвокатов, на которых уходят последние деньги родственников, сводится к протаскиванию «тридцатки» и «скощух» - статей 30, 61 и 64 УК РФ, которые дают скидку к сроку. Его также можно существенно снизить (до, например, 4-5 лет) через «досудебку» - заключение досудебного соглашения. В этом случае следствию сдаются подельники, товарищи, коллеги по занятию или же пока не найденных тайников с партией наркотиков. Никакая дружба, никакие ранее даваемые друг другу обещания не устоят перед перспективой получить вместо 15 лет пять. Говорят, что сдача подельников, мягко говоря, дорого обходится уже в колониях, на лагерях, но доподлинно об этом я почти ничего не знаю.

Кроме того, для получения относительно приемлемого срока (ниже низшего предела) обязательно нужно быть «в сознанке» - сотрудничать со следствием, полностью признать вину, все рассказать, ничего не скрыв. Все без исключения сидельцы, с которыми общался я лично, были «в сознанке». Об этом сразу говорят и адвокаты, - объем, тяжесть и неопровержимость улик против обвиняемого, как правило, таковы, что отрицать преступление просто глупо - все равно посадят, но в случае «несознанки» дадут очень серьезный срок.

Я сидел с одним наркоманом, который «просох» только в тюрьме. При всем своем многолетнем стаже употребления он рассуждает довольно здраво. Он говорит: «Я нигде не работаю, и, чтобы употреблять, мне нужны деньги, поэтому я постоянно ворую. Обкрадываю большие сетевые магазины, выношу спортивную одежду и обувь, парфюмерию и дорогой алкоголь. И я знаю, что если меня не поймают сегодня, то я буду с деньгами и смогу уколоться. А если поймают, то я заеду на тюрьму по краже, и даже близко никогда не подойду к 228». И действительно, сейчас он уже на свободе. Другой человек клял судью, который год назад впаял ему за какую-то ерунду два года условного срока: «Сейчас я бы мотал ту двушку, а теперь вот жду десятку, да еще и с трамплином» (имеется в виду непогашенный условный срок.).

Второе, что шокирует только что заехавших по «два-два-восемь» - то, как их поймали. Только после общения с товарищами по несчастью они осознают, что шансов остаться непойманными у них было не больше, чем выиграть миллион в лотерею. В первую очередь, многих сдают сами магазины. По рассказам людей, знающих систему изнутри, у магазинов есть чуть ли не план по сдаче закладчиков полиции. Одни и те же магазины работают годами, а закладчики, работающие на них, исправно заезжают в тюрьмы чуть ли не пачками. Кто-то попадается, что называется, по воле случая. Если вы закладчик, то, как правило, при вас очень часто есть «вес», а это значит, что при первой же проверке патрулем ППС вас поймают. Будьте уверены, что испуг или беспокойство при банальной проверке документов вас сразу выдадут. Некоторых ловят через реальные спецоперации - с видеозаписью, слежкой и прочими мероприятиями. Тех, кто работает по старинке, не через интернет, ловят через контрольные закупки, которые делают снаряженные камерами и микрофонами наркоманы.

Вывод тут такой: вопрос, поймают вас или нет, не стоит вообще. Вопрос только в том, когда это случится. Те, кого я знаю, проработали от двух дней до 4-5 месяцев.

У некоторых может возникнуть вопрос - можно ли откупиться? Говорят, что иногда, на самых ранних стадиях и далеко не при любых обстоятельствах - можно. По неподтвержденным слухам, стоит это очень дорого. Закладчик столько и близко не зарабатывает.

Кстати, о заработках. Нужно понимать, сколько на этой работе можно заработать. Я много раз слышал о расценке в 300 рублей за одну закладку, хотя знаком и с молодыми дурачками, которые подрядились за цену вдвое меньшую. Их, кстати, и приняли на второй день, свои сроки они еще не получили. Если вы будете делать три-пять закладок в день, то заработки будут сопоставимы с самой обычной низкоквалифицированной работой. Если же вы будете делать по 20-30 закладок в день, то при вас всегда будет большой вес, а вероятность быть пойманным возрастет многократно, и вы вряд ли дотянете даже до двухмесячного стажа. Кроме того, для работы нужен депозит - деньги, которые вы должны отправить магазину, чтобы магазин не боялся, что вы его кинете. В общем, рисковать лишением свободы на такие сроки за такие деньги - несусветная глупость.

Только ли закладчики сидят по 228-й? Нет, не только. Вы должны знать, что угостить кого-то - это распространение; поднести, передать, перевезти - это распространение, перевозка или хранение, подержать, похранить у себя - это хранение или незаконченный сбыт. И за все это вы получите срок, сопоставимый или превышающий срок за убийство человека.

Как же становятся закладчиками? В 1832 году великий француз Оноре де Бальзак в одном из своих очерков написал: «Они захотели работать честно. Работы нет. Они захотели работать бесчестно. Работы сколько угодно». Основная цель нанимателей - создать ложную иллюзию относительной безопасности. Некоторые магазины обещают юридическую поддержку или то, что «там все схвачено», быстро вытащат и прочее. Это откровенная ложь. Никто не будет даже беспокоиться о попавшемся закладчике, а уж тем более тратить сотни тысяч на адвокатов и прочие «решения вопроса».

И действительно, кто может сейчас представить себя в робе и в строю?

Тем не менее, это более чем реальная перспектива. Берегите себя. Не делайте глупостей. Подумайте о своих матерях.

Как правило, люди сталкиваются с тюремным миром неожиданно. Я имею в виду не профессиональных преступников, чей промысел изначально несет в себе риски заключения, а обычных граждан. Нас с вами.

Да, поначалу родственники бегают по адвокатам, влезают в долги, бывает, распродают имущество в надежде, что… Но вот отгремели судебные прения, вынесен приговор, написаны апелляции, кассации, «надзорки» и полностью выплачен гонорар.

Нужен ли еще адвокат уже осужденному человеку? И если да, то зачем?

Я не конечная инстанция и гарантированных советов не даю. Пишу, опираясь только на собственный опыт и на те наблюдения, что вел все девять лет своего заключения.

Да, адвокат нужен.

Конечно, мое утверждение юристы смогут обосновать более грамотно, со ссылками на кодексы, федеральное законодательство и примеры из своей юридической практики. Соревноваться с ними мне было бы глупо, а потому я просто опишу несколько случаев из своей длительной «командировки» в параллельный мир. А вы делайте выводы.

Случай первый

В СИЗО «Лефортово» мой адвокат, Александр Васильев, приходил ко мне не только для сопровождения следственных действий. Благодаря ему мне удавалось «выгонять» на свободу хоть какие-то новости о жизни в абсолютной изоляции. И когда мой сосед по камере вдруг пожаловался на пытки в кабинете следователя, то именно через мое общение с адвокатом правозащитники узнали о беспределе в следственном управлении. Я имею в виду конкретную беду конкретного человека.

В глаз я, конечно, получил, но пытки прекратились. По крайней мере над одним конкретным человеком точно.

То есть адвокат пригодился не только для процессуальных действий.

Случай второй

После приговора меня этапировали из «Лефортово» в костромскую колонию. Там, недолго думая, меня посадили в ШИЗО. Якобы я свернул в карантине видеокамеру и меня опознали по бакенбардам. Сначала на неделю. Потом еще на две.

Как я узнал позже, меня собирались признать злостным нарушителем режима и перевести в СУС (строгие условия содержания) до конца срока лишь потому, что я был осужден по ст. 282 УК РФ («Экстремизм»). И администрация лагеря воплотила бы задумку в жизнь, не «дотянись» я до своего адвоката.

Так как колония была «черной», то я смог прямо из камеры изолятора позвонить адвокату и рассказать ему о своих злоключениях. Уже через несколько дней между начальником колонии и людьми из Москвы состоялся разговор. Адвокат Андрей Федорков и журналист Алексей Барановский поведали ему о митингах в поддержку политзаключенных, показали газетные статьи обо мне и, возможно, чем-то ещё, но начальника они убедили. Нет моей изоляции - нет проблем у колонии. Думаю, это был блеф, но он сработал.

Начальник колонии вызвал меня на беседу и взял с меня только одно честное слово. Полгода не выходить под своим именем в интернет. Звучит странно, и я тогда тоже удивился. Но слово я сдержал.

Адвокат пригодился и на этот раз.

Случай третий

Уже в «красной» колонии г. Кемерово я не раз жалел, что у меня нет адвоката. Он был нужен мне в карантине, где активисты издевались над нами и, заигравшись, до смерти забили зэка.

Адвокат нужен был мне и для того, чтоб время от времени не слышать оскорблений в свой адрес от оперативных сотрудников колонии и не допускать избиений ими других осужденных (сам-то я получал «жареных» только от начальника колонии). Пригодился бы мне адвокат и в сотне сотен других случаев.

Как-то раз один смелый парнишка, не желая терпеть издевательств со стороны «актива», выпрыгнул из окна барака лицом на асфальт. Осужден он был за экстремизм, и в назидание за инакомыслие его пытались заставить писать доносы на зэков. Он решил вопрос кардинально.

Пока парнишка отлеживался в медсанчасти, задница одного из зэков вынесла на волю записку. Мои знакомые частенько освобождались «заряженными», только так я и мог «выгонять» на волю новости о происшествиях на зоне.

В этот раз наши вольные товарищи среагировали быстро. Уже через пару дней у ворот колонии стоял Александр Давыдов и размахивал корочкой правозащитника. Администрация лагеря напряглась очень сильно. Разборки и попытки выяснить, как утекла информация о ЧП, длились несколько дней. Но, выписав парнишку из медсанчасти, с подлыми намерениями к нему больше не приставали.

Адвокат снова пригодился.

Подытоживая, я посоветую одно. И дай бог, чтобы мой совет вам не понадобился.

У вас ли случится беда, или «за решеткой» окажется ваш родственник, - помните: адвокат заключенному нужен. Посещение адвокатом зэка хотя бы раз в месяц гарантирует последнему хоть и минимальную, но все же безопасность.

Администрация исправительных колоний, с одной стороны, очень не любит таких зэков и всячески препятствует их общению с адвокатом. Рычагов давления хватает. Но если осужденный проявит твердость и не поддастся на «уговоры» сотрудников, то его хотя бы бить будут аккуратнее, без следов. А то и вовсе пальцем не тронут.

Будете в колонии - не экономьте на адвокатах.

Итак, что надо и можно делать при посещении подозреваемого в СИЗО (ИК - далее буду писать про СИЗО, но в ИК все аналогично):

11. Я обращаюсь по имени-отчеству и на «Вы», хотя сотрудники обращаются с ними по фамилии и на «ты». Этим сразу как-то отделяю свой разговор от допроса. В тонкости совершения преступления, не имеющими отношения к дело и которые не вошли в материалы, обычно не интересуюсь, нам интересно только то, что попало в дело или может попасть. "«Виноват» или нет - не обсуждаю. Но перед разговором «ритуальную фразу»: «Все, что вы скажете мне, я обязан сохранять в тайне, никто меня не имеет право допрашивать… ну и так далее.»

12 Попытки как-то «перевести» разговор на «понятия» необходимо игнорировать. Они то да, живут по понятиям, людским ходом. Но мы - люди «процессуальные». И это им надо подстраиваться под нас. Вот яркий пример такой «тюремной риторики»: " ". На Василия Владимировича я не обратил внимание, но вот этот как-то сразу показал. Я б не стал рассказывать, но сам Василий Владимирович этот факт не скрывает. Один из ранее судимых попытался мне «предъявить» претензию из за слов «эластичный» в его адрес: «Эластичность присуща женщинам...». Но это их правила, мы им следовать не обязаны, но разговаривать надо осторожно - опять таки в целях помощи таким людям.

13. Будьте осторожны с ранее отбывавшими, имеющих татуировки на лице, следы недавно исправленных старых татуировок на руках- часто после выхода они «исправляют» следы насильно поставленных татуировок, которые демонстрируют их низкий тюремный статус. Такие люди иногда бывают эмоционально неуравновешенными.

14. Не слушайте рассказы о «тюремной романтике», сразу переводите разговор «ближе к делу» - ничего романтичного в этом нет. Один мой подзащитный очень гордился такой своей историей, но в очередную отсидку его «опустили», обвинив в «интриганстве». Некоторые при рассказе буквально упиваются подробностями своих преступлений, например, сексуальных/педофиличных, но краткий обзор их перспектив сразу приводит их в чувство.

15. Иногда наших подзащитных морально (синяки и травмы на открытых частях тела вызывают проблемы у всех в камере) «забивают» и вымогают грев от родственников. В таких случаях надо поговорить с опером - нормальный опер может навести порядок в камере. Было у меня дело - юноша-одуванчик вел детский кружок то ли пения, то ли театральный и однажды на выезде сходил со своими детьми в общий мужской душ. Там выяснилось, что у некоторых мальчиков пися больше, чем у него. Дети поржали и кто-то поделился с мамой про это. Мама и накатала заявление - показывал член детям. В камере на него наехали и вот он звонил маме (мобильник то везде есть), плачет, и она таскает вещи и продукты на всю камеру.

16 Иногда сокамерники узнают адрес родных подзащитного, направляют туда приятеля, тот «передает привет», говорит, что «друг» подзащитного, практически брат, рассказывает жалостливые истории, просит переночевать, продукты, мобильник и деньги- сыну/брату заслать по «своим каналам». Родные собирают «передачу», канал, конечно, слишком «свой», подзащитный об этом и не узнает, пока не выйдет. Может и обнести хату такой, кстати. Об этом тоже надо предупреждать родственников. Весь грев носить самим. Там тоже могут обокрасть и сотрудники и сокамерники, но хоть что-то останется.

17 Изредка жены просят передать мужьям в СИЗО семейные фото. Объясняю, что фото должно быть в виде портрета, а не фото с пляжа - фото в купальнике могут изъять как порнографию. Как то мне рассказали, что на фото жены с пляжа сокамерник онанировал, что привело к нарушению порядка в камере и наказанию подзащитного, но эти подробности я женам не рассказываю.

Мне объяснили, что на основе показаний уже осужденного Дмитрия, который признал свою вину, мне не представляется возможности избежать наказания по статье 159 ч 2 и что если я буду продолжать все отрицать, то меня посадят и на долго, так как суд уже принял слова Дмитрия как факт и вынес ему приговор по ст 159 часть 4 и выплату по всем предъявленным счетам по всем эпизодам данного дела, их порядка 40- 50ти.. Нашлись даже свидетели которые указали на мою связь с Дмитрием, явно чтоб просто уйти от материальной ответственности.. Но так как суд уже рассмотрел дело, мой отказ будет воспринят как не желание сотрудничать с следствием.. И я по совету своего адвоката подписался под тем что действительно сделал мошенничество в сговоре с этим Дмитрием, по 13 эпизодам и теперь дело находится на особом порядке*Я нахожусь на гране отчаянья, не знаю что мне делать..

О жизни коммерсантов в тюрьме

Внимание

Сейчас на зоне можно достать всё, – рассказал «Совершенно секретно» Сергей Арутюнян, человек, отбывающий наказание по статье 159 УК РФ «Мошенничество» в одном из исправительных учреждений, – были бы деньги.

Как ты сидишь, что ты делаешь, что ты ешь – всё зависит от твоего благосостояния, или благосостояния твоей семьи.

Вот сейчас один человек из нашего отряда продает машинку – «Фольксваген-Гольф».

Занимаются этим друзья его друзей, на свободе, естественно.
Условия продажи простые – шестьдесят тысяч должно оказаться у него на руках на зоне.
Сколько заберут себе, те, кто продадут машину, сколько они отдадут за пронос денег сюда, не важно.

Важно

В конечном итоге, большая их часть, естественно, осядет на руках у сотрудников колонии, но некоторое время этот человек, благодаря этой сумме просидит с относительным комфортом.

Обвинение по ст. 159 ч. 2 очень вас прошу подсказать

Ограничение свободы на 2 года и принудительные работы на 5 лет.
Тюремное заключение на 6 лет и выплата штрафа, сумма которого составляет 80 тысяч рублей, либо списывают весь доход за полгода.
Помещение за решетку на 6 лет и ограничение свободы на 1,5 года.

Сажают в тюрьму на 10 лет и обязывают выплачивать штраф, сумма которого составляет 1 млн.руб., либо весь доход за 3 года.
Заключают за решетку на 10 лет и ограничивают в свободе на 2 года.
Лишают свободы на 10 лет.

В зависимости от вида мошенничества и сферы деятельности осужденных, выделяют статьи 159.1-159.6 УК РФ.
Статья 159.1.

Гид по жизни в тюрьме: как сидеть с комфортом и не стать «сладкой булочкой»

Здравствуйте!Так случилось, что последние несколько лет живу почти не выходя из дома, занимаюсь ребенком - ему 7 лет, лажу в интернете, строили планы через пару месяцев переехать в другой город, более зеленый и чтобы у ребенка была своя комната (сейчас у нас однокомнатная кв.) Когда стали выписываться с кв.
меня задержали сотрудники милиции, предъявили бумаги, что я уже как три года нахожусь в розыске, по статье 159 часть 2, этого я не знал, да и не скрывался.. А дело оказалось вот в чем.. в 2005 году я имел глупость и занялся покупкой ноутбуков, давал рекламу и покупал при обращении людей, после продавал ноутбуки в магазины с своим небольшим наваром.. В один день ко мне обратился парень, представился Дмитрием и предложил купить у него новый комп. с гарантией и документами.. Купил..

Как избежать тюрьмы при обвинении в мошенничестве и ложном доносе?

В народе эти поправки уже прозвали «кровавым законом».

История его принятия и обсуждения началась ещё в октябре 2014 года, когда Минюст внёс документ на рассмотрение Госдумы.

Правозащитники, занимающиеся проблемами прав человека и гражданина в исправительных учреждениях, инициировали обсуждение этого документа.

В итоге Минюст осознал его вредность и отозвал из Думы. Далее Совет по правам человека предлагает повторно обсудить законопроект, это обсуждение продолжается. Члены совета вносят какие-то поправки, появляются сообщения, что многие спорные моменты разрешены, и 27 мая 2015 года данный законопроект повторно вносится в Думу. Но оказалось, что текст «новой редакции», точка в точку, запятая в запятую совпадает с тем, что вносил Минюст за восемь месяцев до этого.

Как зеки на зонах, шикуют за бабки

Злоумышленник, совершивший хищение через кредитную, расчетную, платежную карту и обманувший работника кредитной, торговой или другой организации, понесет такое наказание:

Выплатит штраф, его сумма составит 120 тыс.руб., либо с него спишут весь доход за 1 год.
Будет ходить на обязательные работы в течение 360 часов.
Будет посещать исправительные работы в течение 1 года.
Его свобода будет ограничена на 2 года.
Будет выполнять принудительные работы в течение 2 лет.
Будет находиться под арестом в течение 4 месяцев.

Часть 2. Такое же мошенничество, только совершенное группой лиц, ранее договорившихся, приравнивается к преступлению с причинением значительного ущерба (выше 2,5 тыс.руб.).

Ваше отношение к его деяниям.

Недавно к нам обратились родственники успешного архитектора, обвинённого в мошенничестве: с него вымогают 100 000 рублей за создание более или менее приличных условий содержания в одном из подмосковных СИЗО.

Подследственный, отбыл четыре срока, в СИЗО выполнял обязанности смотрящего за камерой: Есть ещё услуга по актировке - это осмотр пациента и оценка состояния его здоровья. Ну чтобы тебя в связи с болезнью освободили от наказания.

Я своему знакомому однажды помогал такую услугу купить.

Стоило это 20 млн рублей. И даже несмотря на мою помощь, человека кинули. 9. Узнайте расценки на зоне, куда вас отправляют Работа в санчасти с возможностью спать в двухместной камере с плазменным телевизором на зоне стоит 2 млн рублей Предприниматель, сидевший в московском СИЗО, а затем этапированный в Ивановскую область: Самое козырное - это работа в санчасти.

Человек отбывают наказание в местах лишения свободы — по этому показателю наша страна занимает второе место в мире после США. Но россиян, имеющих отношение к пенитенциарной системе, намного больше: это и родственники заключенных, и те, кто знакомится с арестантами и вступает в романтические отношения на расстоянии, — так называемые "заочницы" или "ждули". Почему, несмотря на рискованность таких знакомств, женщины готовы идти против социальных норм, разбиралось РИА Новости.

Жизнь в ожидании

В день освобождения любимого 43-летняя Светлана Шубина (имя и фамилия изменены по просьбе героини. — Прим. ред.) простояла на двадцатиградусном морозе у КПП исправительной колонии № 2 Рязанской области пять часов. "Был январь, а в зоне случилось ЧП, долго не отдавали документы. Мое тело онемело от мороза, но я не обращала внимания на холод — боялась на минуту отойти, чтобы не пропустить его", — рассказывает она.

С 32-летним Алексеем она познакомилась по интернету, ему оставалось сидеть полгода. За это время Светлана успела влюбиться: "Он покорил меня своей добротой, говорил, что я его "малышка" и никто, кроме меня, не нужен, обещал помогать всем, чем сможет. В тот момент я уже отчаялась найти мужа на воле: все заканчивалось тем, что несколько раз меня избивали — то я плохо кормила, то не давала денег на сигареты или пиво. Он был другим".

Заочные отношения, которые начинаются с заключенным на расстоянии, имеют перспективу брачных: законным супругам гораздо легче "выбивать" свидания у тюремных стен. На интернет-жаргоне женщину, которая готова посвятить месяцы, а порой и годы жизни на то, чтобы дождаться сидельца, называют "ждулей". Она не только жертвует личным временем и рискует быть осужденной обществом за связь с арестантом, но и включается в особый режим заботы о нем: присылает нежные стихи, готовит передачи, пополняет счет мобильного телефона, ездит на свидания, оплачивает долги, помогает с юридической помощью и порой идет на криминал.

Ради того, чтобы поддержать Алексея, Светлана, мать-одиночка с двумя детьми, работающая в местном кафе, брала кредиты. Сейчас она должна банкам свыше ста тысяч рублей, и проценты продолжают расти. Но об этом она говорит как-то мельком — важнее другое.

"Все было хорошо. Но спустя два месяца начались гулянки, — рассказывает она. — Он стал пропадать из дома. Я ни в чем его не упрекала, только просила, чтобы в дом никого не приводил. А потом он внезапно ушел к своей жене, хотя говорил, что никогда не простит ее. У меня до сих пор сильная депрессия, не хочется жить. Все жду: может, одумается и вернется?"

"Тюрьма — это не что-то совершенно чужеродное, не другая планета, не остров", — читает директор Центра молодежных исследований НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге Елена Омельченко. По словам эксперта, исследования тюремной системы — это в каком-то смысле исследование самой жизни. В течение двух лет под ее руководством специалисты изучали феномен "заочниц". В Санкт-Петербурге, Москве, Ульяновске и Саратове социологи пытались понять: что движет женщинами, которые вступают в отношения с арестантами, и как меняется их самооценка? Результаты исследования были опубликованы в книге "Около тюрьмы: идентичность и повседневность родственниц заключенных".

"Кидаются на зеков"

Наталье Рудовой (имя изменено по просьбе героини. — Прим. ред.) 40 лет. Она живет за границей в русскоязычном городе и воспитывает троих детей от разных браков. "Я вроде как и при ковре, и в ажуре, но мне романтики не хватает. Пострадать, пожалеть кого-то, обогреть, приласкать", — признается она.

С 38-летним Николаем она познакомилась в Европе, когда переживала тяжелый развод — "вышвырнула мужа". Уже через неделю возлюбленного посадили — это была его третья судимость. "Я с первого дня знала, что мой любимый — рецидивист. Но для меня он такой один: импульсивный, жесткий, истеричный, но очень добрый и человечный. С ним я чувствую себя маленькой девочкой".

В общей сложности Наталья ждет Николая семь лет. Осталось всего три года, говорит она: "Натворили ребята чудес, а переживаем теперь мы. Строить отношения, конечно, сложно. Человек с юности живет от ходки к ходке, "по понятиям". Первое время я боялась лишнее слово сказать. Но с моим арестантом очень глубокие, настоящие чувства, и я благодарна ему за них. Все пытаюсь поставить его на путь истинный: хочется обогреть и дать ему ощущение дома".

Елена Омельченко выделяет несколько причин того, почему женщины выбирают такой непростой образ жизни. Основным мотивом становится одиночество. "Женщины, вступающие в отношения с мужчинами, отбывающими срок в местах заключения, нередко несчастливы в личной жизни и имеют низкую самооценку", — считает исследователь.

Подвигнуть на риск отношений с заключенным может и пример родственницы или подруги, и просто интерес к криминальной тематике: иногда на зоне женщины ищут покровителя — "тюремного авторитета". "При этом происходит романтизация тюрьмы — как мужского места, "настоящего" мужского и "настоящего" мужчины", — отмечает Елена Омельченко.

"Брошенная, преданная мужем американка идет к психоаналитику, у наших женщин нет денег на психоаналитика, и они идут к зеку", — заметила одна из информанток исследования.

Менее деликатной классификацией "заочниц" елится анонимный сиделец: "Это либо девушки с детьми, либо полные, либо не очень привлекательные, либо с низким материальным уровнем и уровнем образования — "гопницы". К любой зайди на страничку — ковер на фоне, грязные обшарпанные стены, плохо одетые дети, сожженные волосы… Ни разу не видел, чтобы красивая, ухоженная, богатая, образованная девушка искала зека по переписке. Вывод один: кидаются на зеков по переписке только от безнадеги, с низкой самооценкой".

Несмотря на такой циничный подход, практически у всех заключенных есть заочные подруги — иногда не одна и параллельно с официальными женами, говорится в исследовании Елены Омельченко.

Активному общению способствует доступность связи почти во всех зонах, о чем часто сообщается в социальных сетях: "В Рязани. Строгий. Режимный лагерь, но игра идет. Мусора особо не крепят, трубки почти у каждого. Ноги ходят. Все дела через красных (людей, которые сотрудничают с правоохранительными органами. — Прим. ред.)", написал один из многочисленных пользователей интернета из места заключения.

"Люблю, купи костюмчик"

Зеков интересует не столько романтическая переписка, сколько вполне конкретный ресурс материальной поддержки, который представляет собой "ждуля". Именно поэтому, чтобы найти заочную подругу и удержать ее внимание, они изучают приемы психологической манипуляции.

Такие истории случаются сплошь и рядом. "Например, 40-летняя мать троих детей Надежда, пережившая тяжелый развод, стала "заочницей" после "случайного" телефонного звонка. Приятный мужской голос: "Я ошибся номером". Далее по сценарию: "Девушка, а что у вас такой голос грустный?" — сообщается в исследовании.

Довольно скоро начинают звучать слова "люблю" и "нужна". Одна из "заочниц" анонимно рассказала о том, как ее возлюбленный — заключенный — быстро наладил телефонный контакт с ее сыном и спустя месяц знакомства сделал предложение руки и сердца. И добавил просьбу — обновить гардероб.

"Жить без этого родного голоса в трубке стало сложнее. И тут любимка просит купить ему спортивный костюм, кроссовки, шапку и привезти в тюрьму. Отвезла. Думала, может, надобность во мне отпадет у него. Не пропал, звонит каждый час, висим на телефоне целыми сутками. Вчера предложил замуж за него выйти", — поведала женщина.

Не все знакомства заканчиваются реальной встречей. Например, среди зеков популярен прием "развести" на еду. Поскольку на посылки есть ограничения в 20 килограммов на несколько месяцев, они придумывают, как обойти это правило и получить больше вкусных передач. "Позвал на свидание, я собрала все справки, баул с деликатесами. А мне говорят: "Не положено ему с вами идти, вы ему никто". Звоню милому, он отвечает, что женимся, — вспоминает несостоявшаяся невеста. — И предлагает пока передачей сдать продукты, чтобы мне обратно ехать легче было. Решила разузнать у свиданщицы о передачах на его имя — мои подозрения подтвердились! Находит этот "принц" вот таких, как я, приглашает на свидание, которого не будет, а потом неплохие передачи на два-три лимита себе затягивает".

"Заочницы" готовы идти на многое, чтобы быть вместе со своими избранниками. Например, взять кредит на 300 тысяч рублей и нанять адвоката, чтобы добиться условно-досрочного освобождения, или молчать о заражении ВИЧ.

Доходит и до нарушения законов. "Я работала фельдшером в одной исправительной колонии, — анонимно рассказывает девушка. — Никому не отказывала ни в больничном, ни в лекарствах, бывало, что и покупала сама на свои деньги. Когда была в отпуске и планировала уйти с работы, один из зеков написал мне, началось общение. Влюбилась. Когда вышла на работу, он попросил принести ему телефон. Пронесла. Потом сим-карты, потом героин".

"Оставляли его друзья в закладке, я забирала, и так было полгода, пока однажды на входе с героином меня не приняли менты. Я получила четыре года условно, 20 тысяч рублей штрафа. А он вдруг вышел досрочно. Как мне потом рассказали, он сдал меня, чтобы выйти", — говорит она.

Практика использования заключенными женщин в своих интересах в России очень распространена, говорит председатель коллегии адвокатов "Старинский, Корчаго и партнеры" Евгений Корчаго: "Они действительно часто становятся жертвами преступных посягательств, когда заключенные выходят на свободу, — это могут быть как преступления против собственности, так и против жизни и здоровья. Другой, не менее распространенный вариант — когда они сами совершают преступные действия, о которых их просят мужчины. Чаще всего это передача запрещенных предметов, за которую предусмотрена административная ответственность (ст. 19.12 КоАП РФ). В качестве наказания за данное деяние предусмотрен штраф в размере от трех до пяти тысяч рублей с конфискацией запрещенных предметов. Если речь идет, например, о передаче наркотиков, оружия или других изъятых из гражданского оборота объектов, то виновное лицо может быть привлечено к уголовной ответственности по соответствующей статье УК".

"Что мне нравится в этих мужчинах — им совершенно не стыдно уговаривать и лгать, — говорит одна из потерпевших. — Говорят, тюрьма учит отсутствию стыда и привычке не расставаться до последнего с тем, что нужно".

Казенный дом

Многие "ждули" стремятся стать "настоящими женами". Согласно установкам, существующим в тюремной и околотюремной среде, ею становится та женщина, которая ждет и заботится не менее пяти лет, отмечает Елена Омельченко: "Можно сказать, что это своего рода производство женского счастья через женский долг". Часто речь идет уже не о любви, а инерции, зависимости и реализации заботы.

За время заочных отношений женщины не только перенимают жаргон и установки возлюбленных, но и доходят до бракосочетаний в зоне. В этом процессе происходит "доместикация тюрьмы" и "тюремизация дома": женщины готовы сколько угодно добиваться встреч с возлюбленными и создавать уют даже во временных пристанищах.

В комнатах для свиданий обычно есть диван, кресло, стол, стул, шкафы, общий душ и кухня. Пребывание там, как и пользование техникой, оплачивается посуточно: от 100 рублей за каждый из видов услуги (например — кондиционер, телевизор, холодильник, обогреватель).

Цена за это счастье высока: не столько в финансовом, сколько в психологическом плане. Процесс свиданий с заключенными вынуждает женщин не только выстаивать долгие часы в очереди, но и проходить через множество унизительных процедур. Например, при проверке иногда не ограничиваются металлоискателем и могут насильно подвергнуть гинекологическому осмотру.

На этом испытания не заканчиваются. Женщины, связавшие свою судьбу с заключенными, рискуют оказаться в социальной изоляции. Они, как пишет Омельченко, могут "ассоциативно обвиняться" в преступлении, совершенном их избранником: "Кроме стигматизации в рамках семьи и соседства, а у части женщин — и на работе, они вынуждены включаться в контекст вины за свой выбор "такого мужчины" и ассоциативно становиться в определенном смысле виноватыми и в его преступлении, образе жизни, отвечать за его поведение на зоне, конфликты с охраной и администрацией".

Дом девушки, ожидающей возлюбленного из зоны, "начинает походить на камеру", отмечают исследователи: "На столе компьютер, настроенный на виртуальную связь, телефон в 24-часовом переговорном режиме, на столе или стене — фотографии сидельца, свадьбы (если была), может звучать музыка, связанная с особым стилем тюремного шансона. На полу — собранные, готовые к отправке на зону сумки (баулы) с вещами, продуктами, сигаретами, чаем и кофе".

Но в условиях репрессивной дегуманизированной системы наказания жены и подруги заключенных выполняют важную функцию государства, подчеркивают исследователи. Они фактически заменяют собой систему социальной помощи заключенным, подготавливая их к возвращению к нормальной жизни.

"Каждый третий банк не одобрит кредит свыше ста тысяч, почти невозможно взять ипотеку. Моего "бортанули" на трех заводах — не прошел службу безопасности. Даже грузчиком не в каждый магазин берут. Без связей почти невозможно устроиться", — пишет о трудностях социализации супруга одна из бывших "заочниц".

Дождаться принца

Одиннадцатого февраля 2016 года Кумертауский межрайонный суд Оренбургской области приговорил 25-летнего местного жителя к году лишения свободы. В тюрьму он попал всего через полмесяца после предыдущей отсидки: отбывая наказание, по переписке познакомился с девушкой из Кумертау, освободившись, начал с ней жить, но не прошло и двух недель, как он похитил у своей сожительницы деньги и золотой браслет — всего на сумму 25 тысяч рублей.

Такой истории Ирина Горохова (имя изменено по просьбе героини. — Прим. ред.), которая была адвокатом и влюбилась в своего подзащитного, не удивляется. "Сидела с ним, можно сказать. Скинула в апелляции пять лет. Тянула передач на всю колонию", — рассказывает она. Когда избранник вышел на свободу, обокрал ее на крупную сумму. Теперь Ирина не верит в счастливые истории отношений, которые начались и продолжались с заключенными.

"Мужчина должен быть несудимым — и точка. Они не возвращаются нормальными. Любовные истории заканчиваются горьким разочарованием. Никто из ребят не начал новую жизнь, а "заочницы" им нужны лишь как шея, на которую можно сесть и получать за красивые слова финансы. У них там есть все: и наркотики, и виски, и проститутки — были бы деньги. А девушки надеются и ждут от небольшого ума", — уверена она.

Настоящие отношения с бывшими заключенными чреваты не только кражами, но и насилием, рассказывают экс-"ждули". Они признаются, что порой испытывают страх перед возлюбленными.

"Мой сидел за убийство. Когда мы впервые ругались, он пришел в ярость, у него изменилось лицо: он абсолютно забыл, с кем разговаривает, взгляд звериный. Иногда шутя говорит: "Невинно убиенные — сразу в рай", а мне как-то несмешно. Когда я пытаюсь уйти от него, сразу спрашивает: "Любимая, ты в рай захотела?" и смеется. Мне страшно".

Но Наталья Рудова, избраннику которой осталось сидеть три года, не считает себя жертвой. Она настроена помочь ему в социальной реабилитации и получении гражданства и не боится никаких трудностей: "Каждая девушка ищет свое счастье, пусть даже при этом набивая свои шишки. Желаю всем дождаться своих долгожданных принцев. Дай бог сил, любви и тепла, чтобы привести их в чувство и вернуть к нормальной жизни. Я многое поставила на кон".

Число отбывающих наказание женщин, по статистике, намного меньше, чем мужчин. По состоянию на начало февраля 2014 года в 730 исправительных колониях отбывали наказание 557,7 тысячи человек, из них 45,3 тысячи — женщины, отмечает Елена Омельченко. Однако помощь таким женщинам оказывают в основном матери либо подруги по зоне, освободившиеся раньше. Мужья по большей части предпочитают разводиться с женами, оказавшимися в заключении: "Это связано с особой стигмой осужденных женщин, которые окружаются стеной молчания. Факт отбывания наказания, как правило, скрывается от родственников и соседей".