Этическая теория канта кратко. Принципы построения этики И

Морально-этические проблемы вызывали споры и жаркие дебаты у философов,учёных и поэтов с очень древних времён. Начиная от Демокрита,Сократа,Аристотеля и до сегодняшнего дня спор этот не завершён и продолжается. Моральная философия Канта главным объектом своей кри­тики считала эмпиризм. Иммануил Кант был величайшим философом своего времени.Философ так писал про эмпиризм:«...эмпиризм гораздо опаснее всякой экзальтации, которая никогда не может быть положительным состоянием многих людей». Под экзальтацией подразуме­вался рационализм. Этика - исследование первопричин морали. Этика есть учение о морали и о нравственности. История этики различалась огромным разнообразием школ,направ­лений и редким совпадением общих точек зрения даже самых видных философов. В спорах рассматривался один и тот же вопрос - вопрос о единстве противо­положностей между чувственными стремлениями и моральным законом человеческого разума. История этики,рассматривая эти важные для человечества вопросы,выделяет два основных направления - эмпиризм и ра­ционализм. Эмпи­ризм считает чувственные стремления человека принципом по­ступка, доказывая, что удовлетворение этих стремлений являет­ся счастьем, и оно совпадает с добром. Что касается морального закона, он считается внешним средством для достижения чув­ственных целей. Рационализм смотрит на закон человеческого разума как на принцип человеческого поступка, считая, что его осуществление и есть добро. Рационализм не обращает внимание на чувствен­ные потребности человека. Таким образом,суть различий принципов этих двух направлений в вопросах этики очевидна и понятна.Если мы упростим сам вопрос,то он состоит в следующем - Чем должен руководствоваться человек в своей жизни при принятии решений - чувствами или разумом? Что важне для человека и общества - моральные законы или рациональные законы чистого разума? Одни философы отрицали личную свободу в человеке,другие - признавали "золотую" середину,третьи - отрицали чувственные проявления и считали это злом. Часто проявление чувств в человеке считалось,да и сейчас считается,признаком слабости или беспомощности при принятии решений. Многие философы,не отрицая заложенных в человеке моральных ценностей или законов Свыше,тем не менее считали проявление чувств недостатком и призывали руководствоваться разумом.Объяснить и связать чувственные проявления и моральные законы разума,обобщив весь опыт всех известных философов различных течений - вот та задача,которую поставил перед собой великий немецкий философ Иммануил Кант. Вся философская система И.Канта изложена в его работах: «Основы метафизики нравственности», «Метафизика нравов»,«Критика практического разума». Цель первой работы - познание и ус­тановление высшего принципа морали. Она является введением в «Критику практического разума». «Метафизика нравственности» - объясняет этическую систему в философии Канта. Кант пишет в своих работах,что мотив, зависящий от чувственной ос­новы, не может быть всеобщим законом не только для других людей, но и для самого себя.Он мотивирует это тем,что чувства,удовольствия и неудоволь­ствия каждого человека непостоянны и с течением времени часто меняются. Нравственность сама по себе образует систему - пишет Кант в своих работах.Под этой системой мы можем понимать генетическую программу человека.На мой взгляд,обоснование нравственности как системы,которая уже заложена при рождении человека, было одним из значительных достижений в научно - философских работах немецкого философа И.Канта. По Канту,только лишь признавая заложенный в себе священный нравственный закон,содействуя высшему в мире добру в себе и в других,мы можем при этом руководствоваться практическим умом и совершать поступки,которые не противоречат этим Божественным заповедям. В своей моральной философии Кант соединил самые ценные элементы двух традиционных этических учений. В своих работах он показал, что принцип сча­стья и принцип нравственности не противоположны, что чис­тый практический разум не хочет, чтобы люди отказались от притязаний на счастье. Именно такое понимание Кантом взаимосвязи принципа счастья и принципа нравственности тоже является очень ценным и важным для осознания нравственных программ,заложенных Создателем в человека. Во-первых, счастье (например, здоровье, богатство) может заключать в себе средства для исполнения своего долга, во-вторых, его отсутствие (например, бедность) таит в себе искушение нарушить свой долг. Надо полагать,что нарушив свой долг,человек теряет смысл счастья и вместе с ним свои священные нравственные ценности.Вот почему Кант не только не ис­ключал материальные и духовные чувственные нужды человека, но и поднял стремления и склонности до высоты долга. Размышляя о человеческом счастье и разуме,которым руководствуется человек при выборе, Кант замечает,что на самом деле мы и находим, что, чем больше просвещенный разум предается мысли о наслаждении жизнью и счастьем, тем дальше человек от истинной удовлетворенности. Если мы перенесём это высказывание философа в нашу беспокойную зпоху 21го века и на место просвещённого ума поставим сегодняшнего современного человека,нам покажется,что эти слова написаны нашим современником и характеризует именно наше современное общество с его неудовлетворёнными и безграничными потребностями. Естесственное желание любого живущего на Земле человека быть счастливым Кант не только считал правильным,но и возвёл это в положение долга. «Быть счастливым, - говорил Кант, - это необходимое желание каж­дого разумного, но конечного существа и, следовательно, неиз­бежное определяющее основание его способности желания. В самом деле, удовлетворенность всем своим существованием есть не первоначальное достояние и блаженство, которое пред­полагало бы сознание его независимой самодостаточности, а проблема, навязанная ему самой его конечной природой». Если Вы заметили,уважаемые читатели,многие заключения И.Канта либо подчёркивают важность Божественных заповедей или Божьих законов,либо дополняют и поясняют эти заповеди и законы,что,на мой взгляд,очень важно и ценно. Кант доказывал,что нравственность составляет верховное благо как первое условие высшего блага, а счастье человека - это его вто­рое условие, оно не только морально обусловлено, но и является закономерным следствием нравственности. Из заключений И.Канта можно сделать очень простой вывод - только человек,соблюдающий нравственно-моральные ценности,может быть счастливым на этой Земле.Быть здоровым,богатым или обеспеченным,иметь свою семью,жить в мире и в согласии как в своей семье,так и в обществе людей - всё это возведено в ранг долга и обязанности самого человека. Я бы добавил,что это должно быть и обязанностью всего человеческого общества,но не только определённой обеспеченной группы людей в обществе. Если с самого детства ребёнка заставляют страдать от нищеты и унижений,унижая и оскорбляя его человеческое достоинство,то тем самым общество нарушает один из Божеских законов по отношению к этому ребёнку.Отнимая у каждого приходящего на Землю жить маленького человека,а потом и взрослого,право на счастье,общество тем самым разрушает нравственные ценности,которые генетически заложены Всевышним Создателем,Богом или Высшим Разумом в каждого человека. Кант доказывал, что добро - не что иное, как использование природных свойств че­ловека под руководством доброй воли. Кант пришел к выводу, что «нигде в мире, да и нигде вне его, невозможно мыслить ни­чего, что могло бы считаться добрым без ограничения, кроме одной только доброй воли» Человек,руководствуясь доброй волей,не может творить Зло? Значит ли это,что человек обязан соблюдать нравственные ценности? В обществе распространено мнение,что только верующие могут иметь высокие нравственные ценности и соблюдать Божественные заповеди. Не религия и не вера суть основы нравственности, а, напротив, нравственность есть путь, ведущий к религии - вот что доказывают работы Канта. Об этом следовало бы помнить и сейчас в наше неспокойное и мрачное время,когда нравственые ценности отошли на последний план для сегодняшнего современного человека.Если мы будем с такой точкой зрения подходить к изучению этических норм,заложенных в человеке,многие разногласия отпадут сами собой.Именно заложенная Всевышним Создателем в людях нравственная программа создаёт основу для духовного развития человека,а уже сам человек волен выбирать свой путь развития:философский,религиозный или научный.Или же наоборот,может выбрать дорогу Зла. Всевышний Создатель предоставил право выбора самому человеку.На мой взгляд,каждому человеку на Земле нужно чётко осознать последствия своего выбора.Жить по принципу-когда выгодно- быть добрым,когда нет в этом необходимости-быть агрессивным,наверно,может быть удобным в определённый период жизни.Но если такая двойная мораль становится основой для существования современного человеческого общества,последствия могут быть катастрофическими для этого общества. Двойная мораль,господствующая сегодня в современном обществе,также может быть опасным и губительным для человеческого общества,как и отсутствие нравственно-моральных ценностей. Двойная же мораль, конечно, ведёт к отрицанию морали вообще-утверждал в своей работе"Новое учение о нравственности" юрист,профессор Антон Менгер. Трудно не согласиться с А.Менгером. Во всех случаях жизни, говорил Кант, надо быть правдивым. Искренне верить в Бога,полагал он - значит быть добрым и истинно нравственным. В моральной философии Канта нравственное начало в человеке соединено с идеей Божественного. Но на мой взгляд,есть какие-то спорные моменты в моральной философии Канта,касающиеся вопросов религии и нравственных законов.Эти вопросы необходимо рассматривать отдельно. Главное,по Канту,чтобы человек признавал священный нравственный закон в себе и содействовал высшему в мире добру в себе и в других. В заключении «Критики чистого разума» Кант пи­шет свои знаменитые выражение: «Две вещи наполняют душу всегда новым и все более силь­ным удивлением и благоволением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, - это звездное небо надо мной и мо­ральный закон во мне».

28.Абсолютный идеализм Гегеля: философская система и метод История как процесс саморазвития «абсолютного духа». Георг Гегель завершил логическое разворачивание концепций Канта-Фихте-Шеллинга и, опираясь на идею Абсолютного Тождества Шеллинга, создал философскую систему Абсолютного Идеализма, построенную на следующих положениях: 1.Если Абсолютный Разум является тождеством субъекта и объекта, то есть тождеством мышления и природы, то Он содержит в себе всё, что существует в этом мире. Таким образом, Абсолютный Разум есть сам этот мир. Но, ведь, Абсолютный Разум есть не только этот мир, Он при этом есть всегда еще и то, что Он есть непосредственно сам по себе. А что же такое Абсолютный Разум сам по себе? Абсолютный Разум сам по себе –это есть некая идея его самоочевидного существования, идея о том, что Абсолютный Разум вообще существует, безотносительно того, что такое есть при этом Абсолютный Разум. Но если эта идея содержит в себе самоочевидное существование Абсолютного Разума как такового, то она же содержит в себе и то, каков есть этот Абсолютный Разум по своей природе. Потому что, если идея определяет, что Абсолютный Разум есть, то она же, эта самая же идея, определяет и то, что такое есть Абсолютный Разум полностью однозначно и безо всяких вариантов этому. Ведь, другие варианты предполагали бы для себя другую идею, но других вариантов быть не может, поскольку нечто абсолютное может быть только единственным вообще и в принципе. Таким образом, Абсолютный Разум – это Абсолютная Идея, потому что нечто абсолютное содержать в себе может также только абсолютное. Итак, самоочевидно существует некая Абсолютная Идея, содержащая в себе как само существование Абсолютного Разума, так и, соответственно этому, то, что такое есть этот Абсолютный Разум по своей природе. То есть некая Абсолютная Идея определяет собой, что такое Абсолютный Разум, и, следовательно, эта Идея является первоосновой Абсолютного Разума. 2.Таким образом, получается, что эта Абсолютная Идея, определяющая Абсолютный Разум, необходимо сохраняется и в составе вещественного мира, который разворачивается из Абсолютного Разума в результате его дифференциации на дух и на природу, так как мир вещей – это всего лишь инобытийное состояние самого Абсолютного Разума. А если это так, то Абсолютная Идея является устойчивым и неизменным первоэлементом, как мира духовного в составе Абсолютного Разума, так и мира природного, исшедшего из того же Абсолютного Разума. Следовательно, Абсолютная Идея, определяющая Абсолютный Разум – это первооснова и сущность вообще всего и духовного и материального в мире. Таким образом, первым принципом правильного познания, правильной философии, должен быть принцип абсолютного идеализма – источником и первоосновой мира является его всеобщее духовное начало в виде Абсолютной Идеи . 3.Таким образом, Абсолютная Идея есть основа всякого бытия, и, следовательно, Она есть само бытие, как таковое, Она есть Бытие Всего. Но, ведь, в бытии Абсолютной Идеи нет содержания, поскольку в нём тождественны и качественно неразличимы абсолютно все духовные и природные явления. То есть, по своему содержательному потенциалу бытие Абсолютной Идеи становится равным понятию бытия Ничего, то есть бытия не подлинного. Таким образом, бытие всего, бытие Абсолютной Идеи становится Ничем, неподлинным бытием. Но, при этом, это Ничто, это мнимое, неподлинное бытие Абсолютной Идеи, мыслится нами, когда мы определяем бескачественную природу этого бытия, его первосущность и т.д. Мы определяем его как необходимый элемент рассуждений, мыслим, и, следовательно, как мыслимое, оно становится тут же бытием подлинным. Итак, Бытие Всего, бытие Абсолютной Идеи, нельзя назвать подлинным, поскольку оно бессодержательно и бескачественно. Но, одновременно с этим, Бытие Всего, бытие Абсолютной Идеи, нельзя назвать не подлинным, поскольку оно мыслится и тут же в силу этого становится подлинным. Так, всё-таки, подлинно Бытие Абсолютной Идеи, и вместе с ней Бытие Всего в мире, или не подлинно? Однозначно ответить на этот вопрос нельзя, потому что однозначно здесь ясно только одно – самоочевидно имеет право и тот вариант, и этот. Следовательно, что самоочевидно и однозначно ясно, то и подлинно. То есть: подлинны оба этих противоположных варианта, но не каждый из них по отдельности друг от друга, а только оба вместе в противоречивом взаимодействии друг с другом и в постоянном столкновении друг с другом, в течение которого один вариант переходит в другой и наоборот. Таким образом, получается, что всё подлинное не может быть подлинным без чего-либо противоположного себе, в которое оно может перейти. И вся подлинность чего-либо состоит только в том, что есть еще нечто противоположное, с чем оно не может разделиться, но при этом борется с ним же. А когда борется, то само становится своей противоположностью. Итак, нет ничего однозначно подлинного в Бытии, кроме одного – процесса перехода противоположностей друг в друга. Следовательно, вторым принципом правильного познания, правильной философии, должен быть принцип диалектики – принцип постоянного становления Бытия Всего в результате столкновения и перехода друг в друга противоположностей. 4.Если, таким образом, Бытие Всего, Бытие Абсолютной Идеи, постоянно находится в становлении, то это становление, со всей очевидностью, должно с чего-то начаться. А начаться становление Бытия Всего должно с акта самопознания, потому что Абсолютная Идея – это прежде всего Разум, а любой Разум начинает свою деятельность, свое становление, с акта самоопределения, с акта самопознания. Итак, становление Бытия Всего начинается с того, что Абсолютная Идея должна сначала самопознаться и самоопределиться сама в себе. То есть – она должна распознаться и раскрыться сама для себя в системе связанных понятий, для чего Ей необходима логика. Ведь только логика может непосредственно связать внутренние определения Абсолютной Идеи в систему Её самоидентификации, в систему Её самоузнавания и самоопределения. Таким образом, третьим принципом правильного познания является принцип системности, то есть строгий и неукоснительный логицизм теоретических построений разума. 5.Поскольку такое системное явление, как Абсолютная Идея, в своем становлении всегда будет далее действовать системно, в соответствии с законами логики, то развитие Абсолютной Идеи, согласно законам логики, должно происходить в серии необходимых и закономерно вытекающих друг из друга переходов от одного состояния к другому. Отсюда заявляется четвертый принцип правильного познания, правильной философии – принцип историзма, подразумевающий рассмотрение познаваемого явления во всей последовательности всех этапов его изменения и развития. 6.Поскольку Абсолютная Идея есть непосредственно сам этот мир, то правильное познание Абсолютной Идеи есть, таким образом, правильное познание и духа этого мира, и его материи. Следовательно, познание мира во всей совокупности его элементов и связей в их развитии через познание Абсолютной Идеи, это есть познание мира, некогда задуманного Абсолютной Идеей, возникшего из Неё и развивающегося через Неё к какой-то цели, Ею же поставленной. Из этого проистекает пятый принцип правильного познания, принцип теологизма – то есть принцип того, что философия должна пониматься как основа религиозного сознания, решающего всеобщие проблемы возникновения мира, развития мира и общей цели существования мира. Таким образом, в окончательной концепции Гегеля Абсолютная Идея – это саморазвивающаяся духовная первооснова мира, которая существует вечно и содержит в скрытом, свернутом виде все возможные определения природных, общественных и духовных явлений, и саморазвивается в направлении к определенной цели. В процессе саморазвития Абсолютная Идея проходит несколько стадий: 1.Формирование системы теоретических категорий чистого разума. На этой стадии происходит самопознание Абсолютной Идеи и заложение Ею принципов создания природного мира в виде умственных категорий, содержащих характеристики будущего природного мира – пространство, время, материя, движение, взаимодействие, субстанция, сила, вещь, единичное, множественное, причинность и т.д. 2.Отчуждение от себя своего же природного инобытия для формирования из него мира конечных вещей. Это – стадия самореализации Абсолютной Идеи в вещественном мире. В этом вещественном мире Она реализуется в категориях чистого разума, которые придумала для природы на первой стадии самопознания – мир будет существовать во времени и пространстве, материально, вещественно, в постоянном движении, в причинном взаимодействии и т.д. На этой, второй стадии, всё также делается для самопознания, ибо Абсолютная Идея, как Разум, с самого начала и всегда будет делать одно и тоже: только и только познавать. Он будет делать это в соответствии со своей природой, поскольку он – Разум. А поскольку этот Разум есть всё, что есть вообще в бытии, то Он будет с самого начала и всегда познавать только и только самого себя. И вот здесь, на этой стадии, Абсолютная Идея создает из себя новый объект познания для собственного самопознания – материальную природу. 3.Возникновение в мире конечных вещей человека и вместе с ним человеческого духа. Здесь начинается самореализация Абсолютной Идеи в процессе познания и усвоения результатов Своей духовной деятельности, осуществленной в форме духовной деятельности человека. По замыслу Абсолютной Идеи, на второй стадии отчуждения от Себя природного инобытия, природа создавалась не только для того, чтобы стать объектом познания для собственного самопознания. Служебное назначение природы с самого начала состояло еще в и том, что в ней должен будет появиться человек. Через человека Абсолютная Идея осуществляет Свою духовную деятельность в созданном мире, и эта духовная деятельность также становится объектом познания для собственного самопознания. 4.Высшая форма самореализации Абсолютной Идеи, формирование из неё Абсолютного Духа, понимаемого как совокупность духовной деятельности человечества, накопленной на протяжении тысячелетий. Это завершающий этап и конец развития Абсолютной Идеи, где она осознает самою себя и весь пройденный путь, и становится Абсолютным Духом. Такова философская система Гегеля. Основным же методом философии Гегеля является диалектический метод: рассмотрение всех явлений и процессов во всеобщей взаимосвязи и во взаимообусловленности их развития. Диалектический метод Гегеля включал в себя несколько принципов анализа действительности: 1.Восхождение от абстрактного к действительности, то есть переход от общих теоретических концепций действительности, к практическим фактам действительности. 2.Соответствие исторического и логического, то есть усмотрение в непрерывной истории развития логически необходимых по своей последовательности этапов. 3.Принцип всесторонности, то есть понимание действительности, как результата всеобщей закономерной связи всех элементов. История по Гегелю носит строго закономерный характер, в котором проявляется целенаправленная деятельность Абсолютной Идеи, или Мирового Разума. Люди, преследуя свои цели, на самом деле реализуют в тоже время историческую необходимость, определенную замыслом Абсолютной Идеи. Общая мировая история есть не что иное, как процесс самосознания Абсолютной Идеи, которая для этого заставляет отдельных людей и целые народы выполнять ту или иную историческую миссию в точности со Своим планом, для чего представляет детали этого плана людям таким образом, что те воспринимают их как собственные цели, устремления и желания. Так Абсолютная Идея творит ежеминутно историю, направленную на достижение Ею состояния Абсолютного Духа.

Философия

Теория морали Канта

Введение

Этика долга

Мораль и религия

Свобода, нравственность, мораль

Заключение

Список литературы

введение

“Среди наших понятий - понятие морали важнейшее”

Этика является одной из древнейших философских дисциплин, объектом изучения которой служат мораль, нравственность. С трехсотых годов до н.э., когда этику впервые обозначили как особую область исследования, до сегодняшних дней интерес к ее осмыслению не ослабевает. В разное время к проблемам этики обращались такие философы, как Аристотель, Спиноза, Кант, Маркс.

Среди философских трактатов по этике особенно выделяются труды И.Канта. Этика Канта во многих отношениях явилась вершиной философии морали нового времени. Среди классиков немецкой философии Кант уделил наибольшее внимание нравственности (причем именно ее специфике), и его этическая концепция, последовательно развитая в целом ряде специальных трудов, была наиболее разработанной, систематической и завершенной. Кант поставил целый ряд критических проблем, связанных с определением понятия нравственности. Одна из заслуг Канта состоит в том, что он отделил вопросы о существовании Бога, души, свободы - вопросы теоретического разума - от вопроса практического разума: что я должен делать? Практическая философия Канта оказала огромное воздействие на следующие за ним поколения философов (А. и В. Гумбольдты, А. Шопенгауэр, Ф. Шеллинг, Ф. Гельдерлин и др.).

Изучение этики Канта продолжает развиваться с 20-х годов. Существует много разнообразных оценок этики Канта. С точки зрения метафизики, наиболее ценными являются идеи Канта о свободе и об автономии этики.

Современные исследования кантовской этики являются попыткой дать новые способы ее переосмысления и новые подходы реконструкции критической этики. Критическая этика Канта своим исходным пунктом имеет осознание практики, в которой воплощается разумное поведение человека. Подобно тому как теоретическая философия выясняет вопрос о возможности истины и научного знания, вся практическая философия посвящена человеческой практике, причем рассмотрение соотношения действительной свободы и морального закона является одной из существенных проблем осмысления кантовской практической философии. По Канту, единство критической философии с кантовской философией морали следует искать в фундаментальном положении человека в мире и в понимании единства его и раздвигающего границы знания поведения. Действительно, моральное поведение требует не только осознания долженствования, но и практического выполнения долга.

Связь этики Канта с его теоретической философией, генезис его этических идей, становления его мысли в рамках учения о свободе и этике, долженствование (центральная категория его морали) - эти проблемы находятся в центре внимания при изучении его этической концепции.

Этика долга

Единственно, что изначально предопределено в человеке, - это его стремление к счастью; самые фундаментальные потребности и интересы людей в конечном счете сводятся к достижению блаженства. Но если даже эту фундаментальную природу человека можно отличить от наличной психологии людей и предписать человеку некий “истинный” интерес и стремление в отличие от его непосредственных, фактических склонностей и желаний, то все равно в этом случае мораль будет сведена к некоторому “разумному эгоизму”. Кант рассуждает здесь прежде всего как моралист , с точки зрения самого нравственного сознания, последовательно проводя собственную логику. В данном случае он отстаивает чистоту морального мотива. Принцип счастья, говорит Кант, “подводит под нравственность мотивы, которые, скорее, подрывают и уничтожают весь ее возвышенный характер, смешивая в один класс побуждения к добродетели и побуждения к пороку и научая только одному - как лучше рассчитывать, специфическое же отличие того и другого совершенно стирают”. Если нравственность основывать на стремлении человека к счастью, то побуждение к действию, пусть даже правильному, будет обременено инородными, “гетерономными”, не свойственными самой морали мотивами - надеждой на достижение успеха, на обретение блаженства в этом или потустороннем мире, на вознаграждение добродетели, наконец, на получение внутреннего удовлетворения от сознания правильности своих поступков. Подлинно же моральный настрой человека должен состоять в том, чтобы не ожидать наград ни в этом, ни в ином мире, а исполнять свой долг безотносительно к каким-либо надеждам, пусть даже желание счастья - неискоренимое естественное стремление человека.

Мораль , как считает Кант, нельзя рассматривать лишь как способ достижения какого-то результата. При такой интерпретации нравственность превращается в чисто техническую, прагматическую задачу, в вопрос о “благоразумии”, умении и способности эффективно достигать поставленные цели. Такие принципы действия, конечно, имеют место в человеческой жизни; Кант называет их условными, гипотетическими императивами: если желаешь достичь такого-то результата, следует поступать так-то. Но все дело в том, что такие правила, определяя средства (методы, способы, пути, технику) осуществления искомой цели, оставляют в стороне вопрос об определении самих целей. Действительно, моральные требования к человеку нельзя свести к каким-то техническим предписаниям, которые указывают лишь то, как можно наиболее эффективно достигнуть преследуемую цель. Во-первых, далеко не каждая цель может быть признана нравственной; успешное действие может иметь и противоморальную направленность. Во-вторых, даже во имя благой цели могут быть применены средства, притом эффективные, кои могут быть аморальными . Таким образом, гипотетический императив, будучи руководством к действию технического порядка, еще ничего не говорит о нравственном характере действия. Целесообразность вовсе не всегда совпадает с требованием морали - вот какая проблема возникает в данном случае. Решение ее сводится к следующему: в жизни люди преследуют различные цели, но из этих - особенных, частных, “эмпирических” - целей еще невозможно вывести нравственность. Напротив, это нравственность признает правомерными одни и осуждает другие цели. Стало быть, не понятие цели обосновывает моральное долженствование, а наоборот, эмпирические цели могут быть обоснованы или отвергнуты с точки зрения морали. Поэтому “цель, которую ставят, уже предполагает нравственные принципы. Например, идея высшего блага в мире... следует из морали, а не есть ее основа”.

Кант сторонник приоритета долженствования над ценностью в морали , в этом он видит специфику нравственности , кроме того, он первым в истории этики обратил внимание на всеобщий характер нравственных требований, на то, что они в своем обязующем значении распространяются на всех людей, в конечном счете, на человечество в целом. Кант обращает особое внимание на то, что в морали человек должен сам осознавать необходимость (долженствование) определенных действий и сам понуждать себя к этому. В этом он и видит специфику моральности, отличая ее от легальности (просто исполнения вменяемых человеку требований, внешнего подчинения). Мораль не выводится Кантом из анализа человеческого бытия, истории, общества, а просто постулируется как нечто изначально данное разумом и как некое особое измерение мира. Из отождествления Кантом морали и свободы (как способности человека давать себе самому законы) вытекает его формализм в понимании нравственности. По Канту “безусловно добрая воля, принципом которой должен быть категорический императив, неопределенная в отношении всех объектов, будет содержать в себе только форму воления вообще, и притом как автономию”; это и есть “единственный закон”, не имеющий никакого другого содержания. Он считает, что из чисто формального закона в решении любой конкретной моральной проблемы всегда следует только один возможный вывод, предписание к действию, принцип.

Теснее всего нравственность у Канта сплетена с правом. Если какого-либо человека долг заставил сделать выбор не в пользу своего ближнего, то для Канта это служит свидетельством его нравственности. В действительности здесь проявляется лишь абстрактный гуманизм - ведь отнюдь не всегда это справедливо на самом деле, то есть отнюдь не всегда “любовь к дальнему” нравственнее “любви к ближнему”. Кант прав в том, что нравственный императив требует оказания людям нужной помощи, но совсем не вынуждает любить их за это. “Совершенно нелепо было бы говорить: вы должны любить других людей. Следовало бы сказать: у вас есть все основания любить своего ближнего, и это справедливо даже в отношении ваших врагов”. И, действительно, чувство долга как будто исключает чувство любви, ибо любить по обязанности невозможно. Но Кант не прав, считая, что они никогда не могут совпасть, поскольку подлинная человечность предполагает любовь ко всем людям, а тогда и сострадание, и жалость будут адекватными долгу. “Людей, поступающих согласно принципам, совсем немного, что, впрочем, очень хорошо, так как легко может случиться, что в этих принципах окажется ошибка, и тогда вред, отсюда проистекающий, распространится тем дальше, чем более общим будет принцип и чем более непреклонным лицо, которое им руководствуется. Людей, действующих из добрых побуждений, гораздо больше и это превосходно. Но Кант снижает ценность таких добрых побуждений: это скорее инстинкты, которые не следует переоценивать, хотя и нужно хвалить, ибо больше всего на свете людей, неизменно имеющих “перед глазами свое любимое Я как единственную точку приложения своих усилий” и добивающихся того, чтобы все вращалось вокруг своекорыстия.

В этике Кант развивает учение об автономии морали : утверждая свободу, человек выступает творцом собственного нравственного мира, он сам себе предписывает закон действий. Кант провозглашает нравственную установку, характер и законы которой, существенно отличаются от тех, что преобладают в периоды спокойного и размеренного постепенного развития, отличаются радикализмом предъявленных требований: “эти законы повелевают безусловно, каков бы ни был исход их исполнения, более того, они даже заставляют совершенно отвлечься от него“, людям “достаточно того, что они исполняют свой долг, что бы ни было с земной жизнью и даже если бы в ней, быть может никогда не совпадали счастье и достойность его”. В отличие от условных правил поведения долг выступает по своей сущности абсолютным требованием, следовать которому надлежит безусловно. В обстановке громких требований прав человека и его свобод Кант своим категорическим императивом напомнил об ответственности, требования всегда поступать так, чтобы максима поступка могла в то же время стать принципом всеобщего законодательства. Действие не “ сообразно с долгом”, а “ из чувства долга” - вот что имеет истинно нравственную ценность. Человек поистине нравственен только тогда, когда исполняет долг не ради какой-либо внешней цели, а ради самого долга. Ни одно из непосредственно-спонтанных чувств - доброжелательность, сочувствие, сострадание, симпатия, участие - сами по себе еще не есть истинная добродетель. Ибо эти душевные порывы могут толкнуть человека отнюдь не только на путь добра, но и к совершению зла. Кант признает мотивы человеколюбия нравственными при условии, что они не просто выражают психические склонности человека, а поставлены под контроль долга, определены моральным законом как их объективным критерием. Единственно нравственным мотивом будет только такой, который “строго напоминает нам нашу собственную недостойность”, в коем нет ничего, “что льстило бы людям”, поощряло бы в них “самомнение” и “самодовольство”.

Моральная философия И. Канта

Введение

1. Принципы этики И. Канта

2. Проблемы относительного и абсолютного в этических взглядах Канта

4. Кантовское учение о свободе

Заключение

Введение

XVIII век вошел в историю как век Просвещения. В XVI - XVII вв. социально-экономическая и духовно-культурная жизнь Европы испытала большие изменения и трансформации, которые были связаны главным образом с утверждением капиталистического общественного строя, который радикально изменил характер и содержание жизнедеятельности человека и социальных институтов, взаимоотношения общества с природой и людей между собой, роль человека в исторических процессах, их социальную и духовную ориентацию Жизнь требовала рационализации деятельности и образованных людей, наука получила могучий стимул к развитию, стала важным компонентом культуры, наивысшей ценностью, а образованность- мерилом культуры личности и ее общественной значимости.

Особое место в этике XVIII века занимает Иммануил Кант (1724- 1804 гг.). Крупнейший мыслитель своего времени, он по сей день оказывает большое влияние на философию. Духовная ситуация, которую застал Кант, выглядела следующим образом. Попытки осуществить идею автономной философии, основанной только на опыте и разуме, привели к предельному заострению спора мировоззрений. Оказалось, что, опираясь на опыт, используя строгие логические рассуждения, можно вывести и существование Бога и его отрицание, можно утверждать наличие души и ее отсутствие, можно с одинаковым успехом и защищать и отвергать тезис о наличии свободной воли у человека.

1. Принципы этики И. Канта

Одна из заслуг Канта состоит в том, что он отделил вопросы о существовании Бога, души, свободы - вопросы теоретического разума- от вопроса практического разума: что мы должны делать. Он попытался показать, что практический разум, говорящий, в чем наш долг, шире разума теоретического и независим от него.

Этика стоит в центре кантовских размышлений, ради учения о нравственности он создает особого рода онтологию, удваивающую мир, и гносеологию, отличительной чертой которой является утверждение активности человеческого сознания, его деятельностной сути. Этические проблемы Кант обсуждает в своих ведущих трудах: «Критика практического разума», «Основы метафизики нравственности», «Метафизика нравов».

Второй период своего творчества, так называемый критический, Кант начинает с исследования вопроса о том, возможна ли метафизика как наука. Все наше знание относится к пространственно-временному миру. Если признать, что пространство и время идеальны, т. е. не формы бытия вещей, а только формы их созерцания нами, то мир расколется на мир пространственно-временных явлений и мир вещей в себе, на мир чувственно воспринимаемый, и познаваемый наукой, и мир сверхчувственный, научно непознаваемый, а лишь мыслимый. Вот этот только мыслимый мир, который недоступен созерцанию, и пытается познать метафизика, что невозможно, ибо вопросы о существовании Бога, души, свободы для теоретического познания неразрешимы.

Способность человека поступать морально, т, е. без всякого принуждения исполнять свой долг, говорит о реальности свободы. Если найти закон, выражающий эту свободу – закон морального поведения, то он может быть положен в основу метафизики нового типа. Кант находит такой закон, категорический императив, который гласит: поступай так, чтобы максимум твоей воли мог стать основой всеобщего законодательства. В такой формулировке данный закон пригоден для всех разумных существ, что и говорит о широте практического разума. Однако мы нуждаемся в формулировке, соответствующей нашему месту в мире. Для этого "Кант применяет телеологический подход. С точки зрения телеологии, человек есть последняя цель земной природы. Подобным утверждением мы, по Канту, не расширяем наши теоретические знания о человеке, а лишь рефлективно оцениваем его. Поэтому категорический императив будет звучать так: поступай так, чтобы человек и человечество всегда были только целью, но не средством.

Получив такую формулировку категорического императива, Кант извлекает из нее все метафизически значимые следствия. Идеи Бога и бессмертия души, теоретически недоказуемые, имеют практическую значимость, поскольку человек, хотя и является носителем всеобщего разума, одновременно и земное ограниченное существо, нуждающееся в поддержке своего выбора в пользу морального поведения. Кант смело меняет местами божественное и человеческое: мы не потому моральны, что верим в Бога, а потому верим в Бога, что моральны. Хотя идея Бога практически реальна, это только идея. Потому нелепо говорить об обязанностях человека перед Богом, равно как и о религиозных принципах построения государства. Таким образом, Кант выступил с критикой по отношению к притязаниям старой метафизики, претендовавшей на познание Бога, души, свободы. Вместе с тем он подтвердил познаваемость природы - многообразия явлений в пространстве и времени. Критическим исследованием разума он обосновал и попытался реализовать идею новой метафизики, имеющей в качестве основания морального поведения, закон свободы.

Таким образом, в трех пунктах система Канта представляет исходную точку всей новейшей диалектики: 1) в естественнонаучных исследованиях Канта; 2) в его логических исследованиях, составляющих содержание «трансцендентальный аналитики» и «трансцендентальной диалектики» и 3) в анализе эстетической и телеологической способности суждения.

В сущности своей философия Канта Прогресс и гуманизм составляют основное и подлинное содержание учения основоположника немецкой классической философии.

Проблемы относительного и абсолютного в этических взглядах Канта

В нравственных законах задается абсолютный предел человека, та первооснова, последняя черта, которую нельзя переступить, не потеряв человеческого достоинства. В нравственности речь идет не о законах, «по которым все происходит», а о законах, «по которым все должно происходить». Исходя из этого Кант четко разводит два вопроса: а) каковы принципы, законы морали и б) как они реализуются в опыте жизни. Соответственно и моральная философия разделяется на две части: на априорную и эмпирическую. Первую Кант называет метафизикой нравственности, или собственно моралью, а вторую - эмпирической этикой, или практической антропологией. Соотношение между ними такое, что метафизика нравственности предшествует эмпирической этике или, как выражается Кант, «должна быть впереди».

Идея, согласно которой чистая (теоретическая) этика независима от эмпирической, предшествует ей, или, что одно и то же, мораль может и должна быть определена до и даже вопреки тому, как она явлена в мире, прямо вытекает из представления о нравственных законах как законах, обладающих абсолютной необходимостью. Понятие абсолютного, если оно вообще поддается определению, есть то, что содержит свои основания в себе, что самодостаточно в своей неисчерпаемой полноте. И абсолютной является только такая необходимость, которая ни от чего другого не зависит. Поэтому сказать, что моральный закон обладает абсолютной необходимостью, и сказать, что он никак не зависит от опыта и не требует даже подтверждения опытом, - значит сказать одно и то же. Чтобы найти моральный закон, нам надо найти абсолютный закон. Что же может быть осмыслено в качестве абсолютного начала? Добрая воля - таков ответ Канта. Под доброй волей он понимает безусловную, чистую волю, т.е. волю, которая сама по себе, до и независимо от каких бы то ни было влияний на нее, обладает практической необходимостью. Говоря по-другому, абсолютная необходимость состоит в «абсолютной ценности чистой воли, которой мы даем оценку, не принимая в расчет какой-либо пользы».

Ничто из свойств человеческого духа, качеств его души, внешних благ, будь то остроумие, мужество, здоровье и т. п., не обладает безусловной ценностью, если за ними не стоит чистая добрая воля. Даже традиционно столь высоко чтимое самообладание без доброй воли может трансформироваться в хладнокровие злодея. Все мыслимые блага приобретают моральное качество только через добрую волю, сама же она имеет безусловную внутреннюю ценность. Добрая воля, собственно говоря, и есть чистая (безусловная) воля, т.е. воля, на которую не оказывают никакого воздействия внешние мотивы.

Волей обладает только разумное существо - она есть способность поступать согласно представлению о законах. Говоря по-другому, воля есть практический разум. Разум существует, или, как выражается Кант, природа предназначила разум для того, чтобы управлять нашей волей. Если бы речь шла о самосохранении, преуспеянии, счастье человека, то с этой задачей вполне и намного лучше мог бы справиться инстинкт, о чем свидетельствует опыт неразумных животных. Более того, разум является своего рода помехой безмятежной удовлетворенности, что, как известно, даже дало возможность античным скептикам школы Пиррона считать его основным источником человеческих страданий. Во всяком случае, нельзя не согласиться с Кантом, что простые люди, предпочитающие руководствоваться природным инстинктом, бывают счастливее и довольнее своей жизнью, чем рафинированные интеллектуалы. Кто живет проще, тот живет счастливее. Поэтому если не думать, что природа ошиблась, создав человека разумным существом, то необходимо предположить, что у разума есть иное предназначение, чем изыскивать средства для счастья. Разум нужен для того, чтобы «породить не волю как средство для какой-нибудь другой цели, а добрую волю самое по себе».

Так как культура разума предполагает безусловную цель и приноровлена к этому, то вполне естественно, что она плохо справляется с задачей обслуживания человеческого стремления к благополучию, ибо это - не ее царское дело. Разум предназначен для того, чтобы учреждать чистую добрую волю. Все остальное могло бы существовать и без разума. Чистая добрая воля не может существовать вне разума именно потому, что она чистая, не содержит в себе ничего эмпирического. Это отождествление разума и доброй воли составляет высшую точку, самое сердце кантонской философии.

Нравственный закон как изначальный закон воли не имеет и не может иметь какого-либо природного, предметного содержания и определяет волю безотносительно к какому-либо ожидаемому от него результату. В поисках закона воли, обладающего абсолютной необходимостью, Кант доходит до идеи закона, до той последней черты, когда и не остается ничего, кроме общей законосообразности поступков вообще, которая и должна служить воле принципом».

По словам Канта, в моральных законах задается абсолютная граница человека и его первооснова, последняя черта, которую невозможно переступить, не утратив человеческого достоинства. Поскольку человек является слабым существом, несовершенным, для него моральный закон может иметь силу только как повеление, императив. Императив – это формула соотношения объективного (морального) закона к несовершенной воле человека.

Императив - это правило, содержащее «объективное принуждение к поступку» определенного типа. Основных видов императивов, выделенных Кантом, два. Во-первых,- это гипотетические императивы, в смысле не «предположительных», но «зависимых от условий» и изменчивых. Такие императивы свойственны гетерономной этике, например, той, предписания которой определяются стремлениями к удовольствию и успеху и другими личными целями. Среди поступков этого типа могут быть поступки, сами по себе заслуживающие одобрения, это поступки, которые сами по себе не могут осуждаться; они, с точки зрения нравственности, допустимы, легальны.

Но Кант ратует за этику, обосновывающую такие поступки, которые в высшем смысле слова моральны. Основанием их являются априорные законы морали. Их априорность состоит в их безусловной "необходимости и всеобщности. Это не значит, будто люди всегда их осознают, а тем более всегда им следуют или что все частные законы и правила поведения могут быть извлечены из них строго дедуктивным образом. Априорные законы морали не суть указания к конкретным поступкам, они лишь форма всякого конкретного морального воления, дающая ему общее направление. Сами они восходят к единому верховному принципу - категорическому императиву. Это императив аподиктический, необходимо безусловный. Как и императивы гипотетические, он вытекает из человеческой природы, Іно уже не из эмпирической, а из трансцендентной. Категорический императив независим от эмпирических побуждений. Он не признает никаких «если» и требует поступать нравственно ради самой нравственности, а не каких-либо иных, в конечном счете частных, целей. Соотношение между легальными и моральными поступками, между гипотетическими и категорическими императивами у Канта таково, что первые принижены, но не унижены: они оправданы несовершенной моралью и не «моральны», но они не антиморальны. Ведь один и тот же поступок, например спасение утопающего, если отвлечься от его мотивов (одно дело - расчет на награду и другое - бескорыстное стремление из одного только чувства долга), может оказаться и легальным и моральным. В одном и том же поступке могут соединяться оба типа поведения и «случайность».

Незрелость немецкой буржуазии, которая еще не доросла до идей французских просветителей и не решается принять их, - вот что нашло свое выражение в Кантовском противопоставлении «чистой» нравственности «разумному» эгоизму. Предпочитая первую второму, Кант нимало не ниспроверг эгоизма, но зато принизил его.

Итак, согласно Канту, нравственно только то поведение, которое полностью ориентировано на требования категорического императива. Этот априорный закон чистого практического разума гласит: «Поступай согласно такой максиме (т. е. субъективному принципу поведения), которая в то же время сама может стать всеобщим законом», т. е. может быть включена в основы всеобщего законодательства. Речь идет здесь о законодательстве в смысле совокупности общеприемлемых правил поведения для всех людей.

Уже из самой общей формулы категорического императива вытекает некоторая конкретизация его требований. Он ориентирует людей на деятельность и общежительность, прилагает предикат моральности к такой деятельности, которая осуществляется с постоянной «оглядкой» на ее социальные последствия и, в конечном счете, имеет в виду буржуазно понятое благо общества в целом. Кант вкладывает в формулу императива требование жить природосообраэно, уважать себя и всех других, отбросить «скупость и ложное смирение». Необходима правдивость, потому что лживость делает невозможным общение между людьми; необходимо соблюдение частной собственности, так как присвоение чужого разрушает доверие между людьми, и т. д., И все же категорический императив слишком формален. Кант имеет в виду, что, следуя императиву, нельзя искать какой-то, хотя бы и косвенной, для себя выгоды; поступать сообразно императиву надо именно потому и только потому, что это диктуется велением морального долга. Именно наш долг требует содействовать тому, чтобы люди жили, как подобает Людям, живущим в обществе, а не как животные: «...каждый должен сделать конечной целью высшее возможное в мире благо» Кант дает вторую формулировку категорического императива: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству». Абстрактно-гуманистическая формула императива направлена против религиозного самоунижения. Он «...устранит, во-первых, фанатическое презрение к самому себе как к человеку (ко всему человеческому роду) вообще...» Философ отметает сословные традиции и предрассудки, игнорирует различия и перегородки между сословиями, провозглашает единый для всех мыслящих существ критерий оценки поведения. Категорический императив «будит чувство уважения к себе...». Но насколько стимулирует человеческую активность императив Канта? Насколько действен его буржуазный гуманизм? Его ориентация на активность личности ослабляется компромиссными мотивами гражданского послушания и дисциплины: принцип верноподданничества доводится Кантом до требования покорности, соединенной, как у стоиков, с соблюдением собственного достоинства. На самом деле, Кант не устает повторять, что наличие всяких иных, кроме следования моральному императиву, мотивов поведения, пусть самых положительных, замутняет «чистоту» нравственности. Дистанция между моральностью и легальностью начинает катастрофически уменьшаться.

Возникает парадокс: гарантией соблюдения моральности поступка оказываются неискренность и лицемерие, ибо моральным придется признать действие, соответствующее категорическому императиву, но выполняемое с противоположным чувством, например отвращения к тому, кого спасают, и т. д. Но тот же Кант допускал, что «забота о своем счастье может быть даже долгом...», и вовсе не утверждал, что следует поступать непременно вопреки естественным стремлениям и приятным переживаниям. Некоторое внутреннее противодействие, возникающее в человеке, может служить залогом того, что намеченный им поступок побуждаем не эгоизмом, но не культивировать в себе это противодействие Кант предлагает, а лишь следовать своему долгу, не обращая внимания, на то, отразится это или нет на эмпирическом счастье. Кант не хочет противопоставить долг счастью и превратить долг в неприятную обязанность, в преодолении отвращения к которой пришлось бы упражняться людям. Холодное равнодушие или неприязнь к людям вовсе не его идеал. С другой стороны, ожидать, что все люди будут в отношении друг к другу проявлять симпатию и любовь, было бы таким же наивным мечтанием, как и надеяться на то, что эгоизм сможет у всех людей стать «разумным». Зато вполне реально и правомерно требовать от каждого соблюдения его долга. Кроме того, Кант дальновидно предупреждает против неосмотрительного доверия к тем людям, которые внешне ведут себя безупречно, но внутренне движимы корыстолюбием и другими еще более низменными побуждениями. Вновь мы видим, что для Канта важна не чистая форма поступка, но ее соотношение с содержанием мотива.

Долг есть могучая сила бескомпромиссной совести, и своим «торжественным величием» он создает фундамент человеческого достоинства. Абстрактность и компромиссность не единственные изъяны этики Канта. Ее раздирает глубокое противоречие, вытекающее из ее собственных теоретических посылок, не имеющих ясной онтологической основы. На самом деле Кант утверждает, что человек должен добровольно и свободно подчиниться зову категорического императива, выполняя его с наивозможной полнотой. Ведь насильственная мораль лишена смысла. Но человек приобщен к свободе лишь как ноуменальная личность, член мира вещей в себе. В феноменальной жизни и в своих поисках счастья человек подчинен строгой детерминации, и потому для мира явлений естественна только этика гипотетических императивов. Онтологическая раздвоенность человека приводит к этической дисгармонии. Однако практический интерес требует, чтобы мораль и свобода утвердились именно в посюсторонней, практической жизни, а не в жизни потусторонней, где «практика» теряет всякий смысл. Недаром Кант придал категорическому императиву, между прочим, и такую форму: поступай так, чтобы максимы твоего поведения могли бы стать всеобщими законами природы. Значит, эти максимы должны, так сказать, оттеснить эгоистическое поведение людей на периферию их деятельности, если не вытеснить его совсем. Для реализации категорического императива как раз требуется, чтобы основы всеобщего морального законоположения стали максимами, т. е. правилами поведения в эмпирической жизни.

Кантовское учение о свободе

Внимание Канта к проблеме свободы определялось ее социальной и теоретической актуальностью. В письме к Гарве от 1798 г. (21 сентября) Кант пишет, что не исследование бытия божьего, бессмертия и т. д. было его отправной точкой: «Человеку присуща свобода- у него нет никакой свободы, а все в нем природная необходимость». Вот что, прежде всего, пробудило меня от догматического сна и побудило приступить к критике разума как такового...».

Примечательно, что Гегель отводил проблеме свободы в философии Канта центральное место, видя в ней исходный пункт понимания кантовской системы. В лекциях по истории философии Гегель отмечает, что если во Франции проблема свободы ставилась со стороны воли (т. е. в плане практического социального действия), то Кант рассматривает ее с теоретической стороны.

В действиях субъекта на основе свободы и нравственности Кант видит путь преобразования мира. История человечества рассматривается им как история человеческих действий. Моральное, в свою очередь, в философии Канта выступает как средство решения социальных проблем. Основной нравственный закон - категорический императив - мыслитель рассматривает как условие и оптимальный принцип отношений людей в обществе (в некотором роде общественных отношений), в котором только и возможно осуществление конечной цели природы в отношении человеческого рода - развитие всех природных задатков. Отсюда следует, что практическая философия в изложении Канта является теорией социального действия субъекта. И в этом основной смысл и пафос «критицизма», поскольку приоритет в нем принадлежит практическому.

Кант называет понятие свободы «ключом к объяснению автономии воли». Свобода воли есть свойство воли быть самой для себя законом. Положение это может иметь только один смысл: оно есть принцип поступать только согласно такой максиме, которая может иметь предметом самое себя также в качестве всеобщего закона. Но, как разъясняет Кант, это и есть формула категорического императива, а также принцип нравственности. Таким образом, «свободная воля и воля, подчиненная нравственным законам,- это одно и то же.

Но существует ли такая свободная, подчиненная одному лишь нравственному закону воля? Для ответа на этот вопрос Кант предлагает различать понятие причинности как «естественной необходимости» и понятие причинности как свободы. Первое из них касается только существования вещей, поскольку они определяются во времени, т. е. касается этих вещей в качестве явлений. Второе касается лишь причинности их как вещей в себе, к которым уже не применимо понятие о существовании во времени.

До Канта определения существования вещей во времени признавались за определения их как вещей самих по себе. Но в таком случае, полагает Кант, необходимую причинность никоим образом нельзя совместить со свободой. Кто включает событие или поступок в поток времени, тот тем самым навсегда делает невозможным рассматривать это событие или этот поступок как свободные. Каждое событие и каждый поступок, которые происходят в определенный момент времени, необходимо зависят от условий предшествующего времени. Но прошедшее время уже не находится в моей власти. Поэтому каждый поступок необходим в силу оснований, которые не находятся во власти человека. Но это означает, что ни в один момент времени, в который человек действует, он не бывает свободным. Бесконечный ряд событий я могу только продолжать в заранее определенном порядке и никогда не могу начинать его из себя. Закон всеобщей естественной необходимости есть, по Канту, «рассудочный закон, ни под каким видом не допускающий отклонений или исключений для какого бы то ни было явления». Если бы мы допустили возможность хотя бы какого-нибудь исключения из всеобщего закона необходимости, то мы «поставили бы явление вне всякого возможного опыта... и превратили бы его в пустое порождение мысли и воображения».

Человек с его поведением, поскольку мы его рассматриваем как явление среди других явлений природы, не составляет никакого исключения из общего правила, или закона, естественной необходимости. В человеке, как в каждом предмете чувственно воспринимаемого мира, мы должны были бы находить его эмпирический характер, благодаря которому поступки человека как явления стояли бы, согласно постоянным законам природы, «в сплошной связи с другими явлениями и могли бы быть выведены из них как их условий и, следовательно, вместе с ними были бы членами единого ряда естественного порядка». Развивая эти мысли, Кант выдвигает в отношении эмпирического человека принцип, представляющий своеобразную аналогию - в данном частном случае - с формулой, которую Лаплас несколькими десятилетиями позже выдвинул как общую, «мировую» формулу, выражающую детерминированность всех состояний природы: поскольку все поступки человека в явлении могут быть определены из его эмпирического характера и других действующих причин согласно естественному порядку, постольку, говорит Кант, если бы мы могли исследовать до конца все явления воли человека, любой человеческий поступок можно было бы предсказать с достоверностью и познать как необходимый на основании предшествующих ему условий. Следовательно, если бы для нас было возможно так глубоко проникнуть в образ мыслей человека, чтобы нам было известно каждое, даже малейшее, его побуждение, в том числе и все внешние поводы, влияющие на него, то поведение человека было бы предсказуемо «с такой же точностью, как лунное или солнечное затмение». Поэтому, рассуждает Кант, «в отношении этого эмпирического характера нет свободы».

Приписывать свободу существу, бытие которого определяется условиями времени, согласно Канту, невозможно. Выводить наши поступки из-под власти физической необходимости недопустимо. Закон необходимой причинности неизбежно касается всякой причинности вещей, существование которых определяется во времени. Если бы, поэтому существование «вещей в себе» также определялось существованием их во времени, то понятие свободы «следовало бы отбросить как никчемное и невозможное понятие».

В вопросе о свободе решение зависит, согласно Канту, вовсе не от того, лежит ли причинность внутри субъекта или вне его, и если она лежит внутри него, то определяется ли необходимость поступка инстинктом или разумом. Если определяющие представления имеют основу существования во времени - в каком-нибудь предшествующем состоянии, а это состояние в свою очередь - в ему предшествующем, то необходимые определения могут быть одновременно и внутренними. Их причинность может быть и психической, а не только механической. Однако и в этом случае основа причинности определяется во времени, следовательно, при необходимо действующих условиях прошлого. А это значит, что, когда субъект должен действовать, определяющие основания его поступков уже не находятся в его власти. Вводя то, что можно было бы назвать психологической свободой, вместе с ней вводят и естественную необходимость. Тем самым не остается уже никакого места для свободы в кантовском, «трансцендентальном» смысле и, следовательно, для независимости от природы вообще. Если бы свобода нашей воли была только психологической и относительной, а не трансцендентальной и абсолютной, то, по Канту, «в сущности она была бы не лучше свободы приспособления для вращения вертела, которое, однажды заведенное, само собой совершает свои движения».

Чтобы «спасти» свободу, т. е. показать, каким образом она возможна, остается, по мысли Канта, только один путь. Существование вещи во времени, а стало быть, и причинность по закону естественной необходимости следует относить только к явлению. Напротив, свободу надлежит приписывать тому же самому существу, но уже не как «явлению», а как «вещи в себе».

Таким образом, для обоснования возможности свободы Кант признал необходимым то самое различение «явлений» и «вещей в себе», которое составляет центральный тезис его теоретической философии и которое было изложено в «Критике чистого разума». Вместе с этим различением, или, точнее, как один из обосновывающих его тезисов, Кант признал неизбежным учение об идеальности времени.

В учении Канта о свободе обнаруживается глубокая связь между его теорией познания и этикой, между его учением о разуме теоретическом и учением о разуме практическом. Этика Канта одним из своих устоев имеет «трансцендентальную эстетику» - учение об идеальности пространства и времени. На идеализм теории пространства и времени опираются у Канта и математика (в его гносеологии), и учение о свободе (в его этике). Кант сам подчеркнул огромную роль своего учения о времени для построений своей этики: «Вот как необыкновенно важно это обособление времени (как и пространства) от существования вещей в себе, сделанное в критике чистого спекулятивного разума». И хотя хронологически разработка учения об идеальности времени и пространства предшествовала разработке этики с ее учением о свободе, связь между ними ясно выступает уже в «Критике чистого разума». Уже в разделе об антиномиях чистого разума Кант имеет в виду то самое учение о свободе и необходимости, которое он разовьет и изложит несколькими годами позже в «Основах метафизики нравственности» и в «Критике практического разума». Уже в «Трансцендентальной диалектике» - в «Разрешении космологических идей о целокупности выведения событий в мире из их причин» - Кант развивал положение, что «если явления суть вещи в себе, то свободу нельзя спасти». Здесь Кант старался доказать, что субъект, действующий свободно (не постигаемый в чувственном созерцании, а только мыслимый), «не был бы подчинен никаким временным условиям, так как время есть условие только явлений, а не вещей в себе». Здесь же Кант приходит к выводу, что «свобода может иметь отношение к совершенно иному роду условий, чем естественная необходимость, и поэтому... и то и другое могут существовать независимо друг от друга и не препятствуя друг другу».

Заключение

Философия Канта ассоциируется с понятиями «вещь в себе», «трансцендентный», «трансцендентальный», «апостериорный», «априорный». Выражая особенности критической философии, они указывают, прежде всего, на ее теоретическую форму.

Однако отнюдь не меньшее значение в кантовской философии имеют понятия «действие», «взаимодействие», «общение», «деятельность», «субъект». Данные понятия относятся к самому историческому содержанию учения немецкого мыслителя в той его части, которая явилась «отправной точкой движения вперед», вошла в сокровищницу философской мысли. Второй ряд понятий составляет определенную категориальную основу, объединяющую учение Канта в единую, хотя, бесспорно, противоречивую систему с одной стороны, Кант стремится выяснить то, что в познании обусловлено деятельностью самого сознания. Человек как субъект познания исследуется Кантом в качестве существа деятельного, а его сознание - как активный синтез данных опыта. С другой стороны, деятельность сознания противопоставляется у Канта предметному, независимому от сознания содержанию действительности, отрывается от своей основы, которая провозглашается недоступной для познания.

Противоречие это является основным в системе Канта. Им обусловлены многочисленные производные противоречия, пронизывающие всю кантовскую философию.

Литература

1. Золотухина–Аболина Е.В. Современная этика. М.: ИКЦ «МарТ»,2003. – 416с.

2.Философия. Отв. ред В.П. Кохановский. Р н/Д.: Феникс, 1995. – 576с.

3. Асмус В.Ф. Иммануил Кант. М.: Наука, 1973. – 343с.

4. Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. М.: Гардарики, 2000. – 172с.

5. Етика. За ред. В.О. Лозового. К.: Юрінком Інтер, 2002 – 224с.

6. Нарский И.С. Кант. М.: Мысль, 1976. – 123с.

Нравственности к праву и от права к государству, которое должно базироваться на требованиях категорического императива и соответственно на принципах права. Отсюда Кант выводит идею правового государства. 3. Учение Канта о Государстве "Государство (civitas), – пишет Кант, – это объединение множества людей, подчиненных правовым законам. Поскольку эти законы необходимы как априорные законы, то...

Предшествующих философов. В особенности привлекает его английская философия – учения Локка и Юма. Он вникает в систему Лейбница и, конечно, изучает произведения Вольфа. Проникая в глубины истории философии, Кант одновременно осваивает такие дисциплины, как медицина, география, математика, и настолько профессионально, что впоследствии смог преподавать их. Окончив в 1744 году университет, Кант в...

Места, которое я занимаю во внешнем, чувственно воспринимаемом мире… Второе начинается с моего невидимого Я, с моей личности и представляет меня в мире, который поистине бесконечен…». Таким образом, философия И. Канта позволяет духовно постигать быстроменяющийся мир, влиять на формирование массового сознания, на поведение людей. Учение И. Канта имеет гуманистическую направленность, в нем...

Делать?, на что я могу надеяться?), по сути дела, свёл к единому вопросу о человеке. Что есть человек и к чему он предназначен - таков проблемный стержень всей кантовской философии. Иммануил Кант родился в 1724 году в Пруссии в семье шорника (ремесленника изготовлявшего сёдла, уздечки), труд которого в тогдашней Германии считается почётным, достаточно высоким уважением. Рождение и воспитание в...

Моральная философия И. Канта (1724-1804) знаменует собой переход от попыток описания, объяснения морали, осуществляемых преимущественно на эмпирическом фундаменте, к теоретическому анализу нравственности как особого, специфического явления. Мораль и этика представляли для Канта исключительную ценность, не случайно этическим размышлениям он посвятил многие свои произведения: "Основы метафизики нравственности" (1785), "Критика практического разума" (1788), "Религия в пределах только разума" (1793), "Метафизика нравов" (1797). Приобщение к наследию немецкого мыслителя, оказавшего и оказывающего до сих пор фундаментальное воздействие на развитие философско-этической рефлексии, предполагает глубокое успешное изучение его идей. В данном же случае возможно лишь наметить опорные точки для более близкого знакомства.
Замысел Канта - выявить "чистоту" морали, освободив ее от всех "загрязнивших" ее уникальную сущность наслоений. В осуществлении этой задачи он ориентируется не на природу человека и обстоятельства его жизни, а на "понятия чистого разума". Избрав умозрительный путь построения моральной теории, Кант неоднократно подчеркивал ее практическую значимость: "Если существует наука, действительно нужная человеку, то это та, которой я учу, а именно: подобающим образом занять указанное человеку место в мире - и из которой можно научиться тому, каким надо быть, чтобы быть человеком". Уже в этом высказывании отчетливо просвечивает основная этическая ориентация Канта, предполагающая восприятие морали как долженствования.
Установка на выявление специфики нравственности и фундаментального, общего для всех нравственного закона предопределила тезис об автономии морали. Смысл этого тезиса заключается в том, что мораль самодостаточна, содержит свою причину в себе самой и невыводима ни из чего. Кант не только стремился очистить мораль от всего эмпирического и "принадлежащего к антропологии", но и подчеркивал ее автономию по отношению к религии, более того, религиозная вера ставилась в зависимость от морали. Автономная мораль (источник которой - не сущее, а абсолютно должное) противостоит реальному миру, возвышается над ним и призвана подчинить его себе. Такова основная антиномия кантовской этики, имеющая не только теоретический, но и практический смысл, актуализированный, кстати, в настоящее время. (В самом деле,в нашем нынешнем сознании оформляется представление о том, что общечеловеческие нравственные ценности должны определять различные сферы общественного и индивидуального бытия. Не значит ли это, что мораль должна править миром? А если да, то, как это возможно? Можно усомниться в возможности однозначного ответа на этот вопрос, но в актуальности его - вряд ли. Не менее актуальные вопросы возникают при попытке осмысления и других положений этики Канта,; т.е. она имплицитно содержит в себе возможности пробуждения, стимуляции этического сознания!

Мораль, по мнению Канта, это сфера свободы человека, воля которого здесь автономна и определяется им самим. Для придания этой воле нравственно-положительного значения необходимо согласование ее с высшим нравственным законом категорическим императивом, поскольку только добрая воля способна осуществить правильный выбор. Наиболее известная формулировка категорического императива выглядит так: "Поступай только! согласно такой максиме, руководствуясь которой, ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом". Фиксируемая в данном случае всеобщность нравственных требований является, несомненно, специфической характеристикой морали, но весьма проблематична в качестве критерия различения добра и зла в реальной жизненной практике, поскольку любой субъективный выбор можно при желании представить в виде общей нормы.
В других формулировках категорического императива Кант подчеркивал нравственную само ценность личности! (запрещение использовать ее в качестве средства), ее способность к нравственному творчеству, По сути дела, свобода, понимаемая как добровольность поведения, личное избрание его принципов, ориентированное на их общечеловеческую значимость, отождествляется Кантом с моральностью, отличаемой от легальности, которая стимулируется принуждением или личными интересами.
Нравственный закон существует для индивида как долженствование, определяющее возможность правильного выбора, т.е. предпочтения долга чувственным склонностям, преодоления эгоистических побуждений. Мораль и этика учат человека не тому, как стать Счастливым, а тому, "как стать достойным счастья". (Так ли это? Попробуйте "примерить" это убеждение Канта к себе, определив свои жизненные ориентации). Исходя из это, Кант подвергает критике эвдемонистическую и вообще натуралистическую этику, стремясь обосновать вне психологическое понимание морали. По его мнению, нравственность не есть данное природой, напротив, она императивна и предписывает человеку преодоление природного эгоизма во имя должных идеалов.
В ходе критики натуралистической, просветительской, религиозной этики Кант высказал немало ценных идей относительно специфики морали. Так, например, проводимый им принцип крайнего эгоцентризма (моральное поведение определяется исключительно долгом) скрывает за собой проблему чистоты моральной мотивации, связанной с бескорыстием. Анализируя подлинно моральные поступки, осуществляемые без всякого расчета на личную выгоду и компенсацию, Кант прибегает к психологическим разъяснениям: "Чистое представление о долге имеет на человеческое сердце гораздо более сильное влияние, чем все другие мотивы". Так раскрывается, подчеркивал О.Г.Дробницкий, "потаенный смысл кантовского ригоризма. В нем выражена вера в человека (и даже его психологию, вопреки исходным посылкам Канта), гораздо более высокая, чем во всех тех концепциях, в которых утверждается, что люди способны поступать нравственно будто бы только из некоторого личного Интереса".
Преодоление противоречия между идеалом и реальностью Кант видел в возвышении, одухотворении сущего, подчинении его принципам морали, выражающим главную родовую цель человеческого сообщества, однако анализ реалий бытия не давал ему оснований надеяться на то, что это возможно большинство людей одержимо эгоистическими склонностями и мало задумывается о судьбе добродетели. Таким образом, нравственный закон должен быть осуществлен, но осуществлен быть не может. Своеобразный выход из этой антиномии Кант связывает с постулатами о бессмертии души и бытии бога, которые позволяют помыслить осуществление нравственного закона, хотя и не детерминируют содержание морали. Что же касается истории то она "должна быть (хотя и не была до сих пор) областью приложения нравственности, но не является ее источником".Изначально отвергнув социальную практику в качестве основания морали, Кант вынужден был использовать религиозные ценности, хотя и подчеркивая, что в идеальном смысле "моральность отнюдь не нуждается в религии".
И. Кант стремился соединить, привести к одному знаменателю этику внутренней убежденности и этику естественного права. Кант понимает, что мораль не только имеет объективный, общезначимый в неиндивидуальный статус и выступает как общеобязательный закон, но и неразрывно связана с индивидуальной свободой, с автономией личности В морали, по мнению Канта, человек подчинен только своему собственному,и, тем не менее, всеобщему законодательству.
Кант резко критикует натуралистическую этику, выводящую нравственность из природы человека. Среди выдвинутых им аргументов следующие: моральное - это не то, что заложено в человеке, что свойственно ему от природы, а то, что он должен достигнуть, это не факт, а долженствование. При этом Кант подчеркивает, что нравственного состояния человек достигает не благодаря природе, а вопреки ей в нравственном и через нравственное человек возвышается над собой. В этом смысле нравственность и самодовольство, самоудовлетворенность - это вещи несовместимые. Нравственность не льстит людям, она постоянно напоминает им об их собственной недостаточности. Этика натурализма не замечает этого, ибо она стирает грань между сущим и должным.
Однако самое главное возражение Канта против натуралистической этики заключается в том, что в рамках этой этики нельзя объяснить всеобщности моральных норм. Центром всех эмпирических мотивов и целей является себялюбие, реальный индивид стремится к собственному счастью, и это стремление неистребимо. В мире господствует корысть, эгоизм. Нужно быть просто наблюдательным человеком, чтобы увидеть, что в мире нет подлинной добродетели. Поэтому, если отталкиваться от сферы психологии живых человеческих мотивов и интересов, то нельзя понять необходимости подчинения всеобщему долгу.
С другой стороны теологическая этика все нравственные требования выводит из источника, который находится вне воли человека, и в этом плане они не могут стать добровольными мотивами поведения индивида. Таким образом, нравственность нельзя вывести из факторов бытия человека, ибо в этом случае ускользает ее всеобщий и долженствовательный характер. Ее нельзя вывести и из нечеловеческого онтологического источника, ибо в этом случае не получает объяснения добровольность нравственного выбора. Согласно автору "Метафизики нравов" и "Критики практического разума", мораль нельзя вывести из сущего, из реальности, из фактов. Она имеет априорное (доопытное) происхождение И. Кант предпринял грандиозную попытку создания теории автономной морали, т.е. морали, не зависящей ни от каких внешних по отношению к ней причин. В центре его этической концепции находится идея долженствования, которая и определяет сущность нравственности: "добрая воля" есть не что иное, как желание исполнять должное, высшая добродетель - неукоснительное следование велению долга. Любое действие, стимулированное не долгом -пользу, приятность, интерес - Кант рассматривает как неморальное, не обладающее нравственной ценностью.
Долг не может быть выведен из личного опыта, так как эмпирический субъект всегда эгоистичен. Долг не может быть определен и коллективным опытом, так как общность людей всегда испытывает столкновение противоположных интересов. Поэтому Кант рассматривает морально-должное как априорное свойство человеческого сознания как автономное и ничем не обусловленное. Согласно Канту существует некий нравственный закон, обладающий самоочевидным свойством императивности, т.е. обязательности для любого человека. Кант различает два вида императивов : гипотетические , т.е. требования, обусловленные какими-то внешними соображениями (цель, интерес, полезность) и категорические, которые предписывают должное поведение вне зависимости от каких бы то ни было условий. Первые не имеют никакого отношения к морали, только категорические императивы выражают должное как таковое, неизменный и всеобщий нравственный закон. Первая формулировка категорического императива гласит: "Поступай только согласно такой максиме, руководствуясь которой ты в то же время можешь пожелать, чтобы она стала всеобщим законом". Вторая формулировка: "Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого так же как к цели, и никогда не относился бы к нему как к средству. Таким образом, если долг человека состоит в том, чтобы осознать, применить к конкретному положению, в котором он находится, моральные нормы, и практически осуществить их, то вопрос о том в какой мере эта задача выполняется или в какой мере человек виновен в ее невыполнении - это вопрос о личной ответственности. Следовательно, ответственность - это соответствие моральной деятельности личности ее долгу, рассматриваемое с точки зрения возможностей личности.
По Канту, многое зависит от самого человека. Есть такое понятие - достоинство . Надо знать, что это значит, и уметь сохранять его.

• Не становитесь холопом другого человека.
• Не допускайте безнаказанного попрания ваших прав.
• Не делайте долгов, если у вас нет полной уверенности, что вы можете их вернуть.
• Не принимайте благодеяний.
• Не становитесь прихлебателями или льстецами.

Тогда, - говорит Кант, - вы сохраните свое достоинство. А кто превратил себя в червя, пусть потом не жалуется, что его топчут ногами.

Моральная философия И.Канта

План

Введение

1. Принципы этики И.Канта

2. Проблемы относительного и абсолютногов этических взглядах Канта

4. Кантовское учение о свободе

Заключение

Введение

XVIIIвек вошел в историю как век Просвещения. В XVI — XVII вв. социально-экономическая и духовно-культурная жизнь Европы испытала большие изменения и трансформации, которые были связаны главным образом с утверждением капиталистического общественного строя, который радикально изменил характер и содержание жизнедеятельности человека и социальных институтов, взаимоотношения общества с природой и людей между собой, роль человека в исторических процессах, их социальную и духовную ориентацию Жизнь требовала рационализации деятельности и образованных людей, наука получила могучий стимул к развитию, стала важным компонентом культуры, наивысшей ценностью, а образованность— мерилом культуры личности и ее общественной значимости.

Особое место в этике XVIII века занимает Иммануил Кант (1724— 1804 гг.). Крупнейший мыслитель своего времени, он по сей день оказывает большое влияние на философию. Духовная ситуация, которую застал Кант, выглядела следующим образом. Попытки осуществить идею автономной философии, основанной только на опыте и разуме, привели к предельному заострению спора мировоззрений. Оказалось, что, опираясь на опыт, используя строгие логические рассуждения, можно вывести и существование Бога и его отрицание, можно утверждать наличие души и ее отсутствие, можно с одинаковым успехом и защищать и отвергать тезис о наличии свободной воли у человека.

1. Принципы этики И.Канта

Одна из заслуг Канта состоит в том, что он отделил вопросы о существовании Бога, души, свободы— вопросы теоретического разума- от вопроса практического разума: что мы должны делать. Он попытался показать, что практический разум, говорящий, в чем наш долг, шире разума теоретического и независим от него.

Этика стоит в центре кантовских размышлений, ради учения о нравственности он создает особого рода онтологию, удваивающую мир, и гносеологию, отличительной чертой которой является утверждение активности человеческого сознания, его деятельностной сути. Этические проблемы Кант обсуждает в своих ведущих трудах: «Критика практического разума», «Основы метафизики нравственности», «Метафизика нравов».

Второй период своего творчества, так называемый критический, Кант начинает с исследования вопроса о том, возможна ли метафизика как наука. Все наше знание относится к пространственно-временному миру. Если признать, что пространство и время идеальны, т. е. не формы бытия вещей, а только формы их созерцания нами, то мир расколется на мир пространственно-временных явлений и мир вещей в себе, на мир чувственно воспринимаемый, и познаваемый наукой, и мир сверхчувственный, научно непознаваемый, а лишь мыслимый. Вот этот только мыслимый мир, который недоступен созерцанию, и пытается познать метафизика, что невозможно, ибо вопросы о существовании Бога, души, свободы для теоретического познания неразрешимы.

Способность человека поступать морально, т, е. без всякого принуждения исполнять свой долг, говорит о реальности свободы. Если найти закон, выражающий эту свободу - закон морального поведения, то он может быть положен в основу метафизики нового типа. Кант находит такой закон, категорический императив, который гласит: поступай так, чтобы максимум твоей воли мог стать основой всеобщего законодательства. В такой формулировке данный закон пригоден для всех разумных существ, что и говорит о широте практического разума. Однако мы нуждаемся в формулировке, соответствующей нашему месту в мире. Для этого "Кант применяет телеологический подход. С точки зрения телеологии, человек есть последняя цель земной природы. Подобным утверждением мы, по Канту, не расширяем наши теоретические знания о человеке, а лишь рефлективно оцениваем его. Поэтому категорический императив будет звучать так: поступай так, чтобы человек и человечество всегда были только целью, но не средством.

Получив такую формулировку категорического императива, Кант извлекает из нее все метафизически значимыеследствия. Идеи Бога и бессмертия души, теоретически недоказуемые, имеют практическую значимость, посколькучеловек, хотя и является носителем всеобщего разума, одновременно и земное ограниченное существо, нуждающеесяв поддержке своего выбора в пользу морального поведения. Кант смело меняет местами божественное и человеческое:мы не потому моральны, что верим в Бога, а потому веримв Бога, что моральны. Хотя идея Бога практически реальна, это только идея. Потому нелепо говорить об обязанностяхчеловека перед Богом, равно как и о религиозных принципах построения государства.Таким образом, Кант выступил с критикой по отношению к притязаниям старой метафизики, претендовавшей напознание Бога, души, свободы. Вместе с тем он подтвердилпознаваемость природы— многообразия явлений в пространстве и времени. Критическим исследованием разума онобосновал и попытался реализовать идею новой метафизики, имеющей в качестве основания морального поведения,закон свободы.

Таким образом, в трех пунктах система Канта представляет исходную точку всей новейшей диалектики: 1) в естественнонаучных исследованиях Канта; 2) в его логических исследованиях, составляющих содержание «трансцендентальный аналитики» и «трансцендентальной диалектики» и 3) в анализе эстетической и телеологической способности суждения.

В сущности своей философия Канта Прогресс и гуманизм составляют основное и подлинное содержание учения основоположника немецкой классической философии.

Проблемы относительного и абсолютного в этических взглядах Канта

В нравственных законах задается абсолютный предел человека, та первооснова, последняя черта, которую нельзя переступить, не потеряв человеческого достоинства. В нравственности речь идет не о законах, «по которым все происходит», а о законах, «по которым все должно происходить». Исходя из этого Кант четко разводит два вопроса: а)каковы принципы, законы морали и б) как они реализуются в опыте жизни. Соответственно и моральная философия разделяется на две части: на априорную и эмпирическую. Первую Кант называет метафизикой нравственности, или собственно моралью, а вторую — эмпирической этикой, или практической антропологией. Соотношение между ними такое, что метафизика нравственности предшествует эмпирической этике или, как выражается Кант, «должна быть впереди».

Идея, согласно которой чистая (теоретическая) этика независима от эмпирической, предшествует ей, или, что одно и то же,мораль может и должна быть определена до и даже вопреки тому,как она явлена в мире, прямо вытекает из представления онравственных законах как законах, обладающих абсолютной необходимостью. Понятие абсолютного, если оно вообще поддаетсяопределению, есть то, что содержит свои основания в себе, что самодостаточно в своей неисчерпаемой полноте. И абсолютной является только такая необходимость, которая ни от чего другогоне зависит. Поэтому сказать, что моральный закон обладаетабсолютной необходимостью, и сказать, что он никак не зависитот опыта и не требует даже подтверждения опытом, — значитсказать одно и то же.Чтобы найти моральный закон, нам надо найти абсолютный закон. Что же может быть осмыслено в качестве абсолютного начала? Добрая воля — таков ответ Канта. Под доброй волей он понимает безусловную, чистую волю, т.е. волю, которая сама по себе, до и независимо от каких бы то ни было влияний на нее, обладает практической необходимостью. Говоря по-другому, абсолютная необходимость состоит в«абсолютной ценности чистой воли, которой мы даем оценку, не принимая в расчет какой-либо пользы».

Ничто из свойств человеческого духа, качеств его души, внешних благ, будь то остроумие, мужество, здоровье и т.п., не обладает безусловной ценностью, если за ними не стоит чистая добрая воля. Даже традиционно столь высоко чтимое самообладание без доброй воли может трансформироваться в хладнокровие злодея. Все мыслимые блага приобретают моральное качество только через добрую волю, сама же она имеет безусловную внутреннюю ценность. Добрая воля, собственно говоря, и есть чистая (безусловная) воля, т.е. воля, на которую не оказывают никакого воздействия внешние мотивы.

Волей обладает только разумное существо — она есть способность поступать согласно представлению о законах. Говоря по-другому, воля есть практический разум. Разум существует, или, как выражается Кант, природа предназначила разум для того, чтобы управлять нашей волей. Если бы речь шла о самосохранении, преуспеянии, счастье человека, то с этой задачей вполне и намного лучше мог бы справиться инстинкт, о чем свидетельствует опыт неразумных животных. Более того, разум является своего рода помехой безмятежной удовлетворенности, что, как известно, даже дало возможность античным скептикам школы Пиррона считать его основным источником человеческих страданий. Во всяком случае, нельзя не согласиться с Кантом, что простые люди, предпочитающие руководствоваться природным инстинктом, бывают счастливее и довольнее своей жизнью, чем рафинированные интеллектуалы. Кто живет проще, тот живет счастливее. Поэтому если не думать, что природа ошиблась, создав человека разумным существом, то необходимо предположить, что у разума есть иное предназначение, чем изыскивать средства для счастья. Разум нужен для того, чтобы«породить не волю как средство для какой-нибудь другой цели, а добрую волю самое по себе».

Так как культура разума предполагает безусловную цель и приноровлена к этому, то вполне естественно, что она плохо справляется с задачей обслуживания человеческого стремления к благополучию, ибо это — не ее царское дело. Разум предназначен для того, чтобы учреждать чистую добрую волю. Все остальное могло бы существовать и без разума. Чистая добрая воля не может существовать вне разума именно потому, что она чистая, не содержит в себе ничего эмпирического. Это отождествление разума и доброй воли составляет высшую точку, самое сердце кантонской философии.

Нравственный закон как изначальный закон воли не имеет и не может иметь какого-либо природного, предметного содержания и определяет волю безотносительно к какому-либо ожидаемому от него результату. В поисках закона воли, обладающего абсолютной необходимостью, Кант доходит до идеи закона, до той последней черты, когда ине остается ничего, кроме общей законосообразности поступков вообще, которая и должна служить воле принципом».

По словам Канта, в моральных законах задается абсолютная граница человека и его первооснова, последняя черта, которую невозможно переступить, не утратив человеческого достоинства. Поскольку человек является слабым существом, несовершенным, для него моральный закон может иметь силу только как повеление, императив. Императив - это формула соотношения объективного (морального) закона к несовершенной воле человека.

Императив — это правило, содержащее «объективное принуждение к поступку» определенного типа. Основных видов императивов, выделенных Кантом, два. Во-первых,— это гипотетические императивы, в смысле не «предположительных», но «зависимых от условий» и изменчивых. Такие императивы свойственны гетерономной этике, например, той, предписания которой определяются стремлениями к удовольствию и успеху и другими личными целями. Среди поступков этого типа могут быть поступки, сами по себе заслуживающие одобрения, это поступки, которые сами по себе не могут осуждаться; они, с точки зрения нравственности, допустимы, легальны.

Но Кант ратует за этику, обосновывающую такие поступки, которые в высшем смысле слова моральны. Основанием их являются априорные законы морали. Их априорность состоит в их безусловной "необходимости и всеобщности. Это не значит, будто люди всегда их осознают, а тем более всегда им следуют или что все частные законы и правила поведения могут быть извлечены из них строго дедуктивным образом. Априорные законы морали не суть указания к конкретным поступкам, они лишь форма всякого конкретного морального воления, дающая ему общее направление. Сами они восходят к единому верховному принципу — категорическому императиву. Это императив аподиктический, необходимо безусловный. Как и императивы гипотетические, он вытекает из человеческой природы, Іно уже не из эмпирической, а из трансцендентной. Категорический императив независим от эмпирических побуждений. Он не признает никаких «если» и требует поступать нравственно ради самой нравственности, а не каких-либо иных, в конечном счете частных, целей. Соотношение между легальными и моральными поступками, между гипотетическими и категорическими императивами у Канта таково, что первые принижены, но не унижены: они оправданы несовершенной моралью и не «моральны», но они не антиморальны. Ведь один и тот же поступок, например спасение утопающего, если отвлечься от его мотивов (одно дело — расчет на награду и другое — бескорыстное стремление из одного только чувства долга), может оказаться и легальным и моральным. В одном и том же поступке могут соединяться оба типа поведения и «случайность».

Незрелость немецкой буржуазии, которая еще не доросла до идей французских просветителей и не решается принять их, — вот что нашло свое выражение в Кантовском противопоставлении «чистой» нравственности «разумному» эгоизму. Предпочитая первую второму, Кант нимало не ниспроверг эгоизма, но зато принизил его.

Итак, согласно Канту, нравственно только то поведение, которое полностью ориентировано на требования категорического императива. Этот априорный закон чистого практического разума гласит: «Поступай согласно такой максиме (т. е. субъективному принципу поведения), которая в то же время сама может стать всеобщим законом», т. е. может быть включена в основы всеобщего законодательства. Речь идет здесь о законодательстве в смысле совокупности общеприемлемых правил поведения для всех людей.

Уже из самой общей формулы категорического императива вытекает некоторая конкретизация его требований. Он ориентирует людей на деятельность и общежительность, прилагает предикат моральности к такой деятельности, которая осуществляется с постоянной «оглядкой» на ее социальные последствия и, в конечном счете, имеет в виду буржуазно понятое благо общества в целом. Кант вкладывает в формулу императива требование жить природосообраэно, уважать себя и всех других, отбросить «скупость и ложное смирение». Необходима правдивость, потому что лживость делает невозможным общениемежду людьми; необходимо соблюдение частной собственности, так как присвоение чужого разрушает доверие между людьми, и т. д., И все же категорический императив слишком формален. Кант имеет в виду, что, следуя императиву, нельзя искать какой-то, хотя бы и косвенной, для себя выгоды; поступать сообразно императиву надо именно потому и только потому, что это диктуется велением морального долга. Именно наш долг требует содействовать тому, чтобы люди жили, как подобает Людям, живущим в обществе, а не как животные: «...каждый должен сделать конечной целью высшее возможное в мире благо» Кант дает вторую формулировку категорического императива: «Поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству». Абстрактно-гуманистическая формула императива направлена против религиозного самоунижения. Он «...устранит, во-первых, фанатическое презрение к самому себе как к человеку (ко всему человеческому роду) вообще...» Философ отметает сословные традиции и предрассудки, игнорирует различия и перегородки между сословиями, провозглашает единый для всех мыслящих существ критерий оценки поведения. Категорический императив «будит чувство уважения к себе...». Но насколько стимулирует человеческую активность императив Канта? Насколько действен его буржуазный гуманизм? Его ориентация на активность личности ослабляется компромиссными мотивами гражданского послушания и дисциплины: принцип верноподданничества доводится Кантом до требования покорности, соединенной, как у стоиков, с соблюдением собственного достоинства. На самом деле, Кант не устает повторять, что наличие всяких иных, кроме следования моральному императиву, мотивов поведения, пусть самых положительных, замутняет «чистоту» нравственности. Дистанция между моральностью и легальностью начинает катастрофически уменьшаться.

Возникает парадокс: гарантией соблюдения моральности поступка оказываются неискренность и лицемерие, ибо моральным придется признать действие, соответствующее категорическому императиву, но выполняемое с противоположным чувством, например отвращения к тому, кого спасают, и т. д. Но тот же Кант допускал, что «забота о своем счастье может быть даже долгом...», и вовсе не утверждал, что следует поступатьнепременно вопреки естественным стремлениям и приятным переживаниям. Некоторое внутреннее противодействие, возникающее в человеке, может служить залогом того, что намеченный им поступок побуждаем не эгоизмом, но не культивировать в себе это противодействие Кант предлагает, а лишь следовать своему долгу, не обращая внимания,на то, отразится это или нет на эмпирическом счастье. Кант не хочет противопоставить долг счастью и превратить долг в неприятную обязанность, в преодолении отвращения к которой пришлось бы упражняться людям. Холодное равнодушие или неприязнь к людям вовсе не его идеал. С другой стороны, ожидать, что все люди будут в отношении друг к другу проявлять симпатию и любовь, было бы таким же наивным мечтанием, как и надеяться на то, что эгоизм сможет у всех людей стать «разумным». Зато вполне реально и правомерно требовать от каждого соблюдения его долга. Кроме того, Кант дальновидно предупреждает против неосмотрительного доверия к тем людям, которые внешне ведут себя безупречно, но внутренне движимы корыстолюбием и другими еще более низменными побуждениями. Вновь мы видим, что для Канта важна не чистая форма поступка, но ее соотношение с содержанием мотива.

Долг есть могучая сила бескомпромиссной совести, и своим «торжественным величием» он создает фундамент человеческого достоинства. Абстрактность и компромиссность не единственные изъяны этики Канта. Ее раздирает глубокое противоречие, вытекающее из ее собственных теоретических посылок, не имеющих ясной онтологической основы. На самом деле Кант утверждает, что человек должен добровольно и свободно подчиниться зову категорического императива, выполняя его с наивозможной полнотой. Ведь насильственная мораль лишена смысла. Но человек приобщен к свободе лишь как ноуменальная личность, член мира вещей в себе. В феноменальной жизни и в своих поисках счастья человек подчинен строгой детерминации, и потому для мира явлений естественна только этика гипотетических императивов. Онтологическая раздвоенность человека приводит к этической дисгармонии. Однако практический интерес требует, чтобы мораль и свобода утвердились именно в посюсторонней, практической жизни, а не в жизни потусторонней, где «практика» теряет всякий смысл. Недаром Кант придал категорическому императиву, между прочим, и такую форму: поступай так, чтобы максимы твоего поведения могли бы стать всеобщими законами природы. Значит, этимаксимы должны, так сказать, оттеснить эгоистическое поведение людей на периферию их деятельности, если не вытеснить его совсем. Для реализации категорического императива как раз требуется, чтобы основы всеобщего морального законоположения стали максимами, т. е. правилами поведения в эмпирической жизни.

Кантовское учение о свободе

Внимание Канта к проблеме свободы определялось ее социальной и теоретической актуальностью. В письме к Гарве от 1798 г. (21 сентября) Кант пишет, что не исследование бытия божьего, бессмертия и т. д. было его отправной точкой: «Человеку присуща свобода— у него нет никакой свободы, а все в нем природная необходимость». Вот что, прежде всего, пробудило меня от догматического сна и побудило приступить к критике разума как такового...».

Примечательно, что Гегель отводил проблеме свободы в философии Канта центральное место, видя в ней исходный пункт понимания кантовской системы. В лекциях по истории философии Гегель отмечает, что если во Франции проблема свободы ставилась со стороны воли (т. е. в плане практического социального действия), то Кант рассматривает ее с теоретической стороны.

В действиях субъекта на основе свободы и нравственности Кант видит путь преобразования мира. История человечества рассматривается им как история человеческих действий. Моральное, в свою очередь, в философии Канта выступает как средство решения социальных проблем. Основной нравственный закон — категорический императив — мыслитель рассматривает как условие и оптимальный принцип отношений людей в обществе (в некотором роде общественных отношений), в котором только и возможно осуществление конечной цели природы в отношении человеческого рода — развитие всех природных задатков. Отсюда следует, что практическая философия в изложении Канта является теорией социального действия субъекта. И в этом основной смысл и пафос «критицизма», поскольку приоритет в нем принадлежит практическому.

Кант называет понятие свободы «ключом к объяснению автономии воли». Свобода воли есть свойство воли быть самой для себя законом. Положение это может иметь только один смысл: оно есть принцип поступать только согласно такой максиме, которая может иметь предметом самое себя также в качестве всеобщего закона. Но, как разъясняет Кант, это и есть формула категорического императива, а также принцип нравственности. Таким образом, «свободная воля и воля, подчиненная нравственным законам,— это одно и то же.

Но существует ли такая свободная, подчиненная одному лишь нравственному закону воля? Для ответа на этот вопрос Кант предлагает различать понятие причинности как «естественной необходимости» и понятие причинности как свободы. Первое из них касается только существования вещей, поскольку они определяются во времени, т. е. касается этих вещей в качестве явлений. Второе касается лишь причинности их как вещей в себе, к которым уже не применимо понятие о существовании во времени.

До Канта определения существования вещей во времени признавались за определения их как вещей самих по себе. Но в таком случае, полагает Кант, необходимую причинность никоим образом нельзя совместить со свободой. Кто включает событие или поступок в поток времени, тот тем самым навсегда делает невозможным рассматривать это событие или этот поступок как свободные. Каждое событие и каждый поступок, которые происходят в определенный момент времени, необходимо зависят от условий предшествующего времени. Но прошедшее время уже не находится в моей власти. Поэтому каждый поступок необходим в силу оснований, которые не находятся во власти человека. Но это означает, что ни в один момент времени, в который человек действует, он не бывает свободным. Бесконечный ряд событий я могу только продолжать в заранее определенном порядке и никогда не могу начинать его из себя. Закон всеобщей естественной необходимости есть, по Канту, «рассудочный закон, ни под каким видом не допускающий отклонений или исключений для какого бы то ни было явления». Если бы мы допустили возможность хотя бы какого-нибудь исключения из всеобщего закона необходимости, то мы «поставили бы явление вне всякого возможного опыта... и превратили бы его в пустое порождение мысли и воображения».

Человек с его поведением, поскольку мы его рассматриваем как явление среди других явлений природы, не составляет никакого исключения из общего правила, или закона, естественной необходимости. В человеке, как в каждом предмете чувственно воспринимаемого мира, мы должны были бы находить его эмпирический характер, благодаря которому поступки человека как явления стояли бы, согласно постоянным законам природы, «в сплошной связи с другими явлениями и могли бы быть выведены из них как их условий и, следовательно, вместе с ними были бы членами единого ряда естественного порядка».Развивая эти мысли, Кант выдвигает в отношении эмпирического человека принцип, представляющий своеобразную аналогию — в данном частном случае — с формулой, которую Лаплас несколькими десятилетиями позже выдвинул как общую, «мировую» формулу, выражающую детерминированность всех состояний природы: поскольку все поступки человека в явлении могут быть определены из его эмпирического характера и других действующих причин согласно естественному порядку, постольку, говорит Кант, если бы мы могли исследовать до конца все явления воли человека, любой человеческий поступок можно было бы предсказать с достоверностью и познать как необходимый на основании предшествующих ему условий. Следовательно, если бы для нас было возможно так глубоко проникнуть в образ мыслей человека, чтобы нам было известно каждое, даже малейшее, его побуждение, в том числе и все внешние поводы, влияющие на него, то поведение человека было бы предсказуемо «с такой же точностью, как лунное или солнечное затмение». Поэтому, рассуждает Кант, «в отношении этого эмпирического характера нет свободы».

Приписывать свободу существу, бытие которого определяется условиями времени, согласно Канту, невозможно. Выводить наши поступки из-под власти физической необходимости недопустимо. Закон необходимой причинности неизбежно касается всякой причинности вещей, существование которых определяется во времени. Если бы, поэтому существование «вещей в себе» также определялось существованием их во времени, то понятие свободы «следовало бы отбросить как никчемное и невозможное понятие».

В вопросе о свободе решение зависит, согласно Канту, вовсе не от того, лежит ли причинность внутри субъекта или вне его, и если она лежит внутри него, то определяется ли необходимость поступка инстинктом или разумом. Если определяющие представления имеют основу существования во времени — в каком-нибудь предшествующем состоянии, а это состояние в свою очередь — в ему предшествующем, то необходимые определения могут быть одновременно и внутренними. Их причинность может быть и психической, а не только механической. Однако и в этом случае основа причинности определяется во времени, следовательно, при необходимо действующих условиях прошлого. А это значит, что, когда субъект должен действовать, определяющие основания его поступков уже не находятся в его власти. Вводя то, что можно было бы назвать психологической свободой, вместе с ней вводят и естественную необходимость. Тем самым не остается уже никакого места для свободы в кантовском, «трансцендентальном» смысле и, следовательно, для независимости от природы вообще. Если бы свобода нашей воли была только психологической и относительной, а не трансцендентальной и абсолютной, то, по Канту, «в сущности она была бы не лучше свободы приспособления для вращения вертела, которое, однажды заведенное, само собой совершает свои движения».

Чтобы «спасти» свободу, т. е. показать, каким образом она возможна, остается, по мысли Канта, только один путь. Существование вещи во времени, а стало быть, и причинность по закону естественной необходимости следует относить только к явлению. Напротив, свободу надлежит приписывать тому же самому существу, но уже не как «явлению», а как «вещи в себе».

Таким образом, для обоснования возможности свободы Кант признал необходимым то самое различение «явлений» и «вещей в себе», которое составляет центральный тезис его теоретической философии и которое было изложено в «Критике чистого разума». Вместе с этим различением, или, точнее, как один из обосновывающих его тезисов, Кант признал неизбежным учение об идеальности времени.

В учении Канта о свободе обнаруживается глубокая связь между его теорией познания и этикой, между его учением о разуме теоретическом и учением о разуме практическом. Этика Канта одним из своих устоев имеет «трансцендентальную эстетику» — учение об идеальности пространства и времени. На идеализм теории пространства и времени опираются у Канта и математика (в его гносеологии), и учение о свободе (в его этике). Кант сам подчеркнул огромную роль своего учения о времени для построений своей этики: «Вот как необыкновенно важно это обособление времени(как и пространства)от существования вещей в себе, сделанное в критике чистого спекулятивного разума». И хотя хронологически разработка учения об идеальности времени и пространства предшествовала разработке этики с ее учением о свободе, связь между ними ясно выступает уже в «Критике чистого разума». Уже в разделе об антиномиях чистого разума Кант имеет в виду то самое учение о свободе и необходимости, которое он разовьет и изложит несколькими годами позже в «Основах метафизики нравственности» и в «Критике практического разума». Уже в «Трансцендентальной диалектике» — в «Разрешении космологических идей о целокупности выведения событий в мире из их причин» — Кант развивал положение, что «если явления суть вещи в себе, то свободу нельзя спасти». Здесь Кант старался доказать, что субъект, действующий свободно (не постигаемый в чувственном созерцании, а только мыслимый), «не был бы подчинен никаким временным условиям, так как время есть условие только явлений, а не вещей в себе». Здесь же Кант приходит к выводу, что«свобода может иметь отношение к совершенно иному роду условий, чем естественная необходимость, и поэтому... и то и другое могут существовать независимо друг от друга и не препятствуя друг другу».

Заключение

Философия Канта ассоциируется с понятиями «вещь в себе», «трансцендентный», «трансцендентальный», «апостериорный», «априорный». Выражая особенности критической философии, они указывают, прежде всего, на ее теоретическую форму.

Однако отнюдь не меньшее значение в кантовской философии имеют понятия «действие», «взаимодействие», «общение», «деятельность», «субъект». Данные понятия относятся к самому историческому содержанию учения немецкого мыслителя в той его части, которая явилась «отправной точкой движения вперед», вошла в сокровищницу философской мысли. Второй ряд понятий составляет определенную категориальную основу, объединяющую учение Канта в единую, хотя, бесспорно, противоречивую систему с одной стороны, Кант стремится выяснить то, что в познании обусловлено деятельностью самого сознания. Человек как субъект познания исследуется Кантом в качестве существа деятельного, а его сознание — как активный синтез данных опыта. С другой стороны, деятельность сознания противопоставляется у Канта предметному, независимому от сознания содержанию действительности, отрывается от своей основы, которая провозглашается недоступной для познания.

Противоречие это является основным в системе Канта. Им обусловлены многочисленные производные противоречия, пронизывающие всю кантовскую философию.

Литература

1. Золотухина-Аболина Е.В. Современная этика. М.: ИКЦ «МарТ»,2003. - 416с.

2.Философия. Отв. ред В.П.Кохановский. Р н/Д.: Феникс, 1995. - 576с.

3. Асмус В.Ф. Иммануил Кант. М.: Наука, 1973. - 343с.

4. Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. М.: Гардарики, 2000. - 172с.

5.Етика. За ред. В.О.Лозового. К.: Юрінком Інтер, 2002 - 224с.

6. НарскийИ.С. Кант. М.:Мысль, 1976. - 123с.